Ритм твоего сердца

— Ещё немного, и мы точно ничего не приготовим, — встаю вплотную к ней и прижимаюсь эрегированным членом к бëдрам. Одновременно накрываю своей ладонью её ладонь, и мы вместе мешаем сливочный соус.

Поднимаю венчик и дую, чтобы соус остыл, даю Эвелин попробовать. Она поворачивает голову и, прикрыв глаза, слизывает его языком. Вот почему мои мысли сразу уносятся не туда? Белая капелька остаëтся на её губах, и, не выдержав, припадаю к ним. Ощущаю букет пряностей. Провожу кончиком языка по нижней и отстраняюсь.

— Коллинз, я тебя сейчас прямо тут трахну, — держусь из последних сил, а член уже неприятно упирается в ширинку.

— Нет-нет, сперва кулинарный шедевр, — и, как назло, снова повторяет провокационные действия с венчиком, а после проводит пальцем по губе и облизывает его.

Блядь. Разве можно быть такой до невозможности соблазнительной? Её запах как афродизиак для меня. Неужели не видит, насколько я возбуждён и все эти игры лишь поднимают моё желание по спирали, увеличивая его в геометрической прогрессии?

Но в тоже время не отталкивает, значит, и сама хочет близости, и этот факт полностью развязывает мне руки. Хочу довести Эви до исступления, чтобы всё пространство заполнялось её стонами вперемешку с моим именем, хочу видеть её томный взгляд и наслаждаться моментом, когда будет сгорать в моих руках от нахлынувшего оргазма. Ярко. Громко. Безудержно.

Оба соуса готовы, и осталось лишь сложить блюдо слой за слоем, а после запечь в духовке. Продолжаю обнимать Лисичку со спины, и вместе выкладываем поочерёдно: листья для лазаньи, соусы болоньезе и бешамель. Повторяем несколько раз, и в завершении щедро посыпаю всё тëртым пармезаном.

— Мне всегда это блюдо казалось очень сложным, — Эвелин поворачивает голову, целует мой подбородок и шепчет. — Но с тобой всё получается легко.

Беру противень и отправляю в духовку, выбираю режим и включаю таймер на сорок минут, чтобы нам не пропустить и не спалить квартиру. В голове всплывают слова друга, и это вызывает улыбку. Интересно, как у него успехи.

— В следующий раз с тебя шоколадное печенье, а с меня ризотто с морепродуктами, — поворачиваюсь к Эвелин и наблюдаю за ней.

Она пожирает меня взглядом, проводит по горловине платья, а после прикусывает нижнюю губу. Даже не замечает, что я за ней наблюдаю. Нагло скользит по моему телу зелёными радужками. И я, недолго думая, подхватываю лёгкую ткань майки и стягиваю её через голову.

Только теперь она смотрит мне в глаза, а я делаю несколько шагов и стираю расстояние между нами. Оно сейчас непозволительное. Совершенно лишнее. Встаю вплотную и разрешаю ладонями скользить по её телу и изучать округлости: упругие бёдра, тонкую талию, аккуратную грудь. Задерживаюсь на ней и несильно сжимаю, до сладкой боли и первого еле слышного стона.

— Я требую десерт, Эви, и отказов не принимаю, — шепчу, опаляя горячим дыханием её изящную шею.

Кончиками пальцев второй руки прохожусь вверх от запястья Эвелин к плечу и ощущаю, как под подушечками рассыпается волна мурашек. Ухмыляюсь, ведь, судя по реакции, она тоже сходит с ума так же, как и я от её близости. Но чувствую себя чокнутым мазохистом, ведь нравится доводить нас обоих до предела, накаляя воздух вокруг до опасных отметок. Он сгущается, становится вязким и тягучим, каждый вдох будто огонь преисподни обжигает лёгкие. Даже боюсь представить, что будет, когда мы перешагнём эту грань.

— Я и не собиралась отказываться, — не выдерживает и сама припадает губами к моей коже.

Мажет по груди, прикусывает и одновременно скользит ногтями по позвоночнику, заставляя тяжело и рвано дышать. Ещё больше убеждаюсь, что белые крылья точно не для неё: внутри Эвелин живёт настоящая демоница. Обхватываю ладонью её шею и отстраняю, заставляя посмотреть мне в глаза, а её радужки практически поглотила похотливая чернота: зрачки расширились от возбуждения, и в них я вижу себя. Не отводя взгляда, веду рукой по бедру, перехожу на внутреннюю сторону, а после касаюсь влажной ткани трусиков. Они насквозь промокли от естественных выделений. Надавливаю сквозь них, а Эви не выдерживает и прикрывает веки.

— Детка, смотри мне в глаза, — поддеваю тонкую ткань и проникаю под неё.

Эвелин не слушается и не реагирует, теряется в ощущениях, прикусывает чувственно губу, когда провожу между складок и размазываю смазку, а после вывожу незамысловатые узоры, стимулируя клитор. Хочу, чтобы она слушалась, — сжимаю волосы у корней и тяну вниз, одновременно нажимаю двумя пальцами на вход.

— Хочешь, чтобы я продолжил? — приближаюсь к лицу Лисички и оставляю дорожку из поцелуев по скулам к уху. Вижу, как она кивает и подаётся бёдрами вперёд, провоцируя. — Нет-нет, продолжу, когда будешь смотреть мне в глаза.