Ритм войны. Том 1

«Потому что они разные, – ответил Сородич. – Почему человеки предпочитают один вид пищи другому?»

– И все же еда, окрашенная в разные цвета, но с одинаковым вкусом, часто одинаково приемлема для нас. – Навани кивнула на горку изумрудов. – Многие самосветы идентичны – по крайней мере, по структуре. Мы думаем, что они даже могут иметь в своей основе один и тот же химический состав.

«Цвет для спрена как аромат. Часть души объекта».

Любопытно.

«Поспешите, – опять сказал Сородич. – Повелительница боли владеет потоком трансформации, ее знания опасны. Она заполнит мое сердце – колонну – в правильном порядке своим пустотным светом. Поступив так, она исказит меня, и я стану… я стану таким же, как Несотворенные…»

– То, что мы здесь делаем, защитит тебя? – прошептала Навани.

«Да. Оно воздвигнет барьер, не дающий никому – ни человеку, ни Несотворенному, ни певцу – добраться до меня».

– Значит, оно остановит и Теофила, – сказала Навани. – От разрушения конструкции, которая блокирует Сияющих.

«Теофил обречен. Вы должны поторопиться. Навани, они снова активировали Клятвенные врата. Прибыли свежие вражеские войска».

– Как они это делают? У них есть неболомы, но способности этого ордена тоже должны быть подавлены, разве не так?

«С ними человек с Клинком Чести».

Моаш. Убийца. Навани почувствовала, как в ней поднимается гнев. К сожалению, больше она ничего не могла сделать.

«Быстрее. Пожалуйста. Быстрее… – Сородич как будто осекся. – Погоди. Что-то происходит. Повелительница боли остановилась».

Венли видела, как человеческие солдаты предприняли последний рывок. Она стояла у подножия лестницы, которая выглядела довольно странно: ступеньки вились по стенке просторного колодца, нависали над пустотой в центре и казались ужасно узкими, очень опасными.

Это было чистое безумие – сражаться на крутой и ненадежной опоре со Сплавленными и Царственными. И все же люди доблестно пошли на такой шаг. Они сомкнули щиты и двигались сообща, с точностью, которой всегда восхищалась Эшонай, сестра Венли. В то время как слушатели сражались боевыми парами, настроившись друг на друга и на ритмы Рошара, у людей, казалось, был свой собственный вид симбиоза, выкованный за часы тренировок.

Навес из щитов прикрывал от Небесных, которые парили вокруг строя, пытаясь ударить копьями, но в помещении для маневра было слишком тесно. Прежде чем начать атаку, люди вылили бочки воды в пролом – и дождь пролился на Царственных в буреформе внизу. Вода ослабляла их, что Венли всегда казалось иронией судьбы.

Зрелище было настолько поразительное, что Венли послала за Рабониэлью, прервав работу Сплавленной с колонной. Рабониэль вышла и с ужасом посмотрела на людей, оказавшихся так близко.

– Быстро! – рявкнула она на стоявших рядом буреформ. – Вверх по ступенькам! Вступайте в бой с солдатами напрямую!

Буреформы повиновались, но поскольку их силы были ослаблены водой, они не могли как следует противостоять атакующим. Человеки пронзали их своим оружием или сталкивали со ступенек, неуклонно спускались, огибая круглую стену, мрачно переступая через тела павших товарищей. Они поддерживали ширину строя в три человека.

– Удивительно, – прошептала Рабониэль.

Человеки сражались, как огромный зверь в панцире – извивающийся, неумолимый ущельный демон, сплошь броня и зубы.

Рабониэль махнула остальным Глубинным, чтобы они присоединились к битве, но даже такое подкрепление оказалось неэффективным. Макай-им несколько раз разрушали человеческий строй, высовывая руки из стен, чтобы толкнуть человеков или схватить за лодыжки. Но те быстро приспособились: ближайшие к стене теперь шли с мечами наготове, высматривая Глубинных. Не одна бестелесная рука упала на землю рядом с Венли – туда же, куда валились убитые человеки и потерявшие опору Царственные.

Стоя рядом с Рабониэлью, которая все больше выходила из себя, Венли подумала: человеки могут и добраться до цели. От нескольких сотен осталось всего пять десятков, которые во главе с седым старым воином упрямо продвигались вперед. Венли поймала себя на том, что беззвучно подбадривает их, а Тимбре внутри нее ликовала в ритме надежды. Судьба человеков как таковых ее мало заботила, но невозможно было смотреть на такое проявление упорства без восхищения.

Вот почему ее народ уменьшился, почти исчез за годы войны с человеками. Дело было не только в доступе к осколкам или невероятных ресурсах их противников. Весь секрет в том, как эти противники – каждый в отдельности слабее любого слушателя – действовали сообща. У них не было форм, но они компенсировали это тренировкой, жертвуя индивидуальностью, пока не становились практически спренами – настолько хорошими в единственном деле, что им никогда бы не удалось измениться, избрав для себя иную цель.

Они совершили еще один виток вдоль стены, до земли осталось всего лишь двадцать футов, и Рабониэль закричала, призывая еще больше Глубинных. Затем сверху вниз пронеслась красная полоска света.

Появился Лезиан Преследователь.