Ритм войны. Том 2

Адин неохотно повиновался, и тут мимо прошла еще одна группа солдат – все они направлялись в атриум. Какие-то беспорядки? Только бы не пропустить еще одно появление Благословенного Бурей. Как он мог проспать последний бой!

Он надеялся, что спрены учитывают и родителей при выборе Сияющих. Потому что отец Адина был чрезвычайно храбр. О, он не смотрел сурово на проходящих мимо солдат, но в этом и не было необходимости. Отец Адина проводил много дней, ухаживая за павшими Сияющими. Прямо под пристальным взглядом Сплавленных. И каждую ночь он тайком уходил по каким-то таинственными делам.

Как только солдаты прошли мимо, остальные продолжили свои занятия. Лодыжка Адина немного болела, но ему было значительно лучше. Он даже больше не хромал. Он не хотел, чтобы спрены видели его слабость.

Что происходит? Он приподнялся на цыпочки, пытаясь разглядеть толпу, но отец не дал ему задержаться. Вместе они вошли на рынок и повернули к лавке мастера Лиганора. Было так странно следовать обычной рутине. Как они могли продолжать делать глиняную посуду в такое время? Как мог мастер Лиганор открыть магазин, как будто ничего не происходило? Что ж, Адин догадывался, что их храбрость отчасти заключается в этом.

Они вошли в заднюю часть магазина и расположились в мастерской. Адин занялся делом, зная, что они должны вести себя нормально, чтобы враг не замечал никаких перемен. Пусть чувствует себя в безопасности, комфортно. Адин притащил ведро крема, налил воды и стал размешивать, пока не получилась однородная паста. Затем размял ее для отца, добившись подходящей консистенции – чуть податливее теста.

Он яростно трудился над глиной, демонстрируя спренам, которые, несомненно, наблюдали за ним, что у него хорошие, сильные руки. Ветробегунам нужны сильные руки, потому что они мало пользуются ногами, летая повсюду.

Пока Адин возился с кремом – мышцы начали гореть, в воздухе витал землистый дух мокрого камня, – он услышал, как стукнула входная дверь. Прибыл мастер Лиганор. По меркам светлоглазых старик был славный. Когда-то он сам делал всю глазурь на гончарных изделиях, но теперь этим занимался Габ, еще один подмастерье, помимо отца Адина.

Адин размял глину до нужной консистенции, затем передал кусок отцу, который чистил и устанавливал колесо. Отец оценил вес, ткнул пальцем и одобрительно кивнул.

– Еще одну порцию, – сказал он, кладя кусок на колесо. – Потренируешься делать тарелки.

– Мне не нужно будет делать тарелки, когда я научусь летать, – заявил Адин.

– А вдруг тебе понадобится двадцать лет, чтобы стать ветробегуном? До тех пор тебе нужно будет чем-то занять свое время. Делать тарелки – работа не хуже других.

– Спренам плевать на тарелки.

– Зря, – сказал отец, раскручивая колесо с помощью педали. – В конце концов, их Сияющие должны есть. – Он начал формировать глину. – Не стоит недооценивать ценность хорошо выполненной работы, Адин. Ты хочешь, чтобы спрен заметил тебя? Гордись всем, что делаешь. Люди, которые делают плохие тарелки, и в сражении со Сплавленными покажут себя плохо.

Адин прищурился. Откуда отец знает? Была ли это просто еще одна мудрость, почерпнутая из бездонного колодца отцовских колкостей, или… из личного опыта? Как бы то ни было, Адин притащил еще одно ведро крема. Запасы подходили к концу. Где они возьмут больше, если торговцы с Равнин не приедут?

Он уже почти намешал новую порцию, когда вошел мастер Лиганор, заламывая руки. Невысокий, лысый и толстый, он походил на вазу – из тех, что сделаны со слишком коротким горлышком, чтобы быть действительно полезными. Но он был милым.

– Что-то происходит, Алалан, – сказал мастер. – В атриуме. Мне это не нравится. Думаю, сегодня я закрою магазин. На всякий случай.

Отец Адина спокойно кивнул, продолжая формировать свой текущий горшок. Когда он трудился, ничто не могло его поколебать. Он продолжал лепить, рассеянно смачивая пальцы.

– А ты как думаешь? – спросил мастер Лиганор.

– Хорошая идея, – ответил отец. – Выставите снаружи глиф «обед», а позже, может быть, откроемся.

– Хорошо, хорошо… – Лиганор поспешил из мастерской в помещение, где принимал покупателей. – Я тут подумал… Пожалуй, я ненадолго схожу к себе. А ты еще поработаешь? У нас кончились горшки для воды. Как всегда.

Он закрыл деревянные ставни в передней части маленькой лавки, затем запер дверь и поднялся к себе.

Как только он ушел, отец Адина встал, оставив на колесе недоделанный горшок.

– Следи за магазином, сынок.

Вымыв руки, он направился к задней двери. Невысокий, с вьющимися волосами и спокойным характером, отец был не из тех, кого сразу в толпе признаешь за героя. И все же Адин точно знал, куда он идет. Адин встал, его руки были покрыты кремом.

– Ты собираешься пойти посмотреть, что происходит? В атриуме?

Отец помедлил, положив руку на дверную ручку.

– Оставайся здесь и следи за магазином.

– Ты нарисуешь на лбу глиф, – продолжил Адин, – и пойдешь присматривать за Сияющими. На всякий случай. Я хочу пойти с тобой.

– Твоя лодыжка…