Ритм войны. Том 2

Всю ночь Навани лежала, свернувшись калачиком на своем тюфяке, но сон ускользал от нее. Она часами слушала, как Сплавленная в коридоре играет ноты на металлических пластинах и требует новые – пока последний звук не отразился эхом от каменных стен. Леденящий душу, ужасный звук, который был неправильным во всех отношениях. Рабониэль нашла нужный тон.

Тон, который мог убить спрена.

Должна ли Навани испытывать гордость? Невзирая на подступающее безумие, она так скрупулезно и подробно оформила результаты своих опытов, что Рабониэль смогла воспользоваться записями. То, что заняло у Навани несколько дней, Сплавленная скопировала за считаные часы, открыв тайну тысячелетий. Доказывало ли это, что Навани все-таки настоящий ученый?

«Нет, – подумала она, глядя в потолок. – Нет, не смей посягать на это звание». Если бы она была ученой, то поняла бы, к чему приведет ее работа. Она снова повела себя как заигравшийся ребенок. Если фермер наткнется посреди пустоши на неизвестное доселе растение, это не сделает его ботаником.

В конце концов она прибегла к единственному занятию, которое не могло причинить вреда. Нашла в руинах кабинета чернила и бумагу, встала на колени и начала писать молитвы. Отчасти ей хотелось найти успокоение в чем-то знакомом. Но, буря свидетельница, она все еще верила. Возможно, это было так же глупо, как считать себя ученой. Кто ее слушает? Или причина молитв – всего лишь страх?

«Да, – подумала она, продолжая рисовать глифы. – Я боюсь. И я должна надеяться, что кто-то где-то меня слышит. Что у него есть план. И все это имеет смысл».

Ясна утешалась мыслью, что никакого плана нет, что все происходит случайно. Она сказала, что хаотическое устройство вселенной означает, что единственные действия, которые и впрямь важны, – те, которые люди сами считают таковыми. Это наделяло людей свободой воли.

Навани любила свою дочь, но не могла разделить ее взгляды на мир. Продуманность и упорядоченность лежали в основе его устройства. От рисунков на листьях до системы химических соединений и реакций – все нашептывало о некоем высшем смысле.

Кто-то знал, что антипустосвет возможен.

Кто-то знал, что Навани создаст его первой.

Кто-то все это видел, спланировал и поместил ее в эту комнату. Она должна верить. Ведь это означало, что выход существует.

«Пожалуйста, – взмолилась она, рисуя глиф, символизирующий божественное руководство. – Пожалуйста. Я так стараюсь поступать правильно. Пожалуйста, направь меня. Что мне делать?»

За дверью раздался голос, и Навани, измученная от бессонной ночи, сперва решила, что кто-то ей отвечает. А потом… потом она поняла смысл сказанного.

– Лучший способ отвлечь узокователя – убить его жену, – сказал этот голос. Грубый, холодный. – Поэтому я пришел, чтобы совершить то, от чего вы до сих пор отказывались.

Навани встала и направилась к двери. Ее охранница была новенькой, и она не запрещала Навани смотреть в коридор на рабочее место Рабониэли рядом со щитом Сородича.

Перед Рабониэлью стоял человек в черной униформе. Аккуратные, коротко подстриженные черные волосы; узкое лицо, нос с горбинкой и впалые щеки. Моаш. Убийца.

– Королева мне по-прежнему нужна, – сказала Рабониэль.

– Мне приказывает сам Вражда, – возразил Моаш.

Если голос Сплавленной был чрезмерно изукрашен ритмами и каждое слово имело подтекст, то звуки, издаваемые Моашем, казались мертвыми, точно сланец. Полная противоположность Рабониэли.

– Он приказал тебе прийти ко мне, Вайр, – сказала Рабониэль. – И я просила, чтобы тебя прислали. Поэтому сегодня мне нужно, чтобы ты сначала занялся моими проблемами. В башне живет червь. Проедает себе путь сквозь стены. Он создает все больше проблем.

– Я предупреждал о Благословенном Бурей, – сказал Моаш. – Я вас всех предупреждал. А вы не слушали.

– Ты убьешь его.

– Ни один враг не может убить Каладина Благословенного Бурей.

– Ты же обещал…

– Ни один враг не может убить Благословенного бурей, – повторил Моаш. – Он – сила, подобная бурям, а бурю нельзя убить, Сплавленная.

Рабониэль что-то протянула Моашу. Маленький кинжал.

– Ты говоришь глупости. Человек – это просто человек, каким бы искусным воином он ни был. Этот кинжал может уничтожать спренов. Рассыпь песок, и он побелеет, когда невидимый спрен пролетит сверху. Используй это, чтобы найти его спрена чести, а затем нанеси удар, лишив ветробегуна сил.

– Я не могу убить его, – повторил Моаш в третий раз, убирая кинжал. – Но обещаю кое-что получше. Мы заключим сделку, Сплавленная: я уничтожу Благословенного Бурей, сделаю так, что он не сможет вмешаться, а ты отдашь мне королеву. Принято?

Навани почувствовала, что холодеет. Рабониэль даже не взглянула в ее сторону.

– Принято. Но сделай для меня еще кое-что. Преследователь был послан, чтобы уничтожить последний узел, однако я думаю, что он тянет время – хочет вынудить Благословенного Бурей появиться и сразиться с ним. Разбей узел сам.