Ритм войны. Том 2

В небе загрохотало, и Таравангиан поднял голову. Это Буря бурь? Нет-нет, это Великая буря. Он не предполагал, что она состоится сегодня. Гром сотряс ставни, и бывший король уронил хлеб. Он снова спрятался в углу, рядом с дрожащими спренами страха.

Гром звучал сердито.

«Он знает, – подумал Таравангиан. – Враг знает, что я сделал». Нет. Нет, не та буря!

Ему нужен способ призвать Вражду. Эти камни. Вот для чего они!

Это произойдет сегодня.

Сегодня он умрет.

Сегодня все закончится.

Дверь в его скромное жилище распахнулась и сорвалась с петель. Снаружи стражники отпрянули от фигуры, вырисовывавшейся на фоне темнеющего неба. Буря почти нагрянула.

И вместе с ней пришел Сзет.

Таравангиан задохнулся от ужаса, потому что это была не та смерть, которую он предвидел. Он так долго ждал исключительного дня, когда снова станет в высшей степени разумным. Он никогда не задумывался об обратном. О дне, когда он будет полон эмоций. Дне, когда мысли в его мозгу будут едва копошиться, а вокруг будут кишеть спрены, жадно поглощая его стремления.

Сзет стоял спокойно, иллюзия исчезла, его свежевыбритая голова поблескивала в свете сфер, выпавших из корзины.

– Откуда ты знаешь? – наконец спросил шинец. – И как давно ты это знаешь?

– З-знаю? – выдавил Таравангиан, отползая в сторону, мимо спренов страха.

– Про моего отца.

Таравангиан моргнул. Он едва понимал смысл сказанного, настолько был глуп. Эмоции боролись внутри его. Ужас. Облегчение оттого, что все скоро закончится.

– Как ты узнал, что мой отец мертв? – спросил Сзет, решительным шагом входя в комнату. – Как ты узнал, что Ишар забрал свой меч? Как?!

Сзет больше не носил белого – он переоделся в униформу алети. Почему? А, маскировка. Точно.

На боку у него висел ужасный меч. Он был слишком велик. Кончик ножен волочился по деревянному полу.

Таравангиан прижался к стене, пытаясь подобрать нужные слова.

– Сзет. Меч. Ты должен…

– Я ничего не должен, – прошипел Сзет, неуклонно приближаясь. – Я игнорирую тебя, как игнорирую голоса в тени. Ты знаешь про голоса, Таравангиан? Я обрел их по твоей милости.

Таравангиан съежился, зажмурился. Он ждал, слишком переполненный эмоциями и ни на что другое не способный.

– Что это такое? – рявкнул Сзет.

Таравангиан открыл глаза. Самосветы. Сзет поднял их, нахмурившись. Он не вытащил этот ужасный меч.

«Скажи что-нибудь».

А что он должен сказать? Сзет не мог причинить им вреда. Они были нужны Таравангиану!

– Пожалуйста, – закричал он, – не ломай их!

Сзет нахмурился и швырнул камни – один за другим – в каменную стену, отчего они разбились вдребезги. Странные спрены сбежали – прозрачные спрены ветра со шлейфами из красного света. Они засмеялись, кружась вокруг Сзета.

– Пожалуйста, – сказал Таравангиан сквозь слезы. – Твой меч. Вражда. Ты…

– Ты всегда манипулируешь мной, – прервал его Сзет, наблюдая за спренами ветра. – Вечно пытаешься запятнать мои руки кровью тех, кого хочешь убить. Ты навлек на нас все это, Таравангиан. Мир был бы в состоянии противостоять врагу, если бы ты не заставил меня убить половину монархов.

– Нет! – Таравангиан с усилием встал, разбрасывая спренов вокруг себя, его сердце грохотало в груди.

Перед глазами все тут же поплыло. Он слишком быстро встал.

– Мы убивали, чтобы спасти мир.

– Убийства ради спасения жизней… – тихо произнес Сзет, следя за Таравангианом, и в сумеречной комнате его глаза были похожи на две темные ямы. – Идиотизм. Но я никогда не возражал. Я был Неправедником. Я просто выполнял приказ. По-твоему, это освобождает от вины?

– Нет, – сказал Таравангиан, дрожа от угрызений совести, и вокруг него закружились спрены стыда, похожие на лепестки цветущих камнепочек.

– Хороший ответ. Ты мудр для такого глупца.

Таравангиан попытался проскочить мимо Сзета. Но конечно, ноги у него подкосились. Он споткнулся и упал. Он застонал, его сердце бешено колотилось, перед глазами все плыло.

Мгновение спустя сильные руки подняли его и швырнули обратно к стене среди роящихся спренов изнеможения. Что-то хрустнуло в плече Таравангиана, и боль пронзила его тело.

Он повис в объятиях Сзета, тяжело дыша.

Комната начала одеваться золотым светом.

– Все это время, – сказал Сзет, – я хотел сохранить свою честь. Я так старался. Ты этим воспользовался. Ты сломал меня, Таравангиан.

Свет. Этот золотой свет.

– Сзет, – сказал Таравангиан, чувствуя кровь на губах. Шквал. – Сзет… Он здесь…

– Теперь я принимаю решения, – сказал Сзет, потянувшись к поясу – не за ужасным мечом, а за маленьким ножом, который он носил рядом. – Я наконец-то сам принимаю решения. Никто больше не принуждает меня. Таравангиан, знай: убивая тебя, я делаю свой собственный выбор.

Оглушительный гром. Ужасный золотой свет. Появился Вражда. Его лицо было искажено, глаза сияли от гневной мощи. Все вокруг с грохотом развалилось на куски, и Сзет начал исчезать.

«Не искушай меня сегодня, Таравангиан! – прогремел Вражда. – Я СНОВА потерял своего защитника, и теперь связан соглашением, которого не хочу. Откуда они знают, как действовать против меня? ТЫ ПРЕДАЛ МЕНЯ, ТАРАВАНГИАН? Ты говорил с Сья-анат? ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!»