Ритм войны. Том 2

– Я верну их вам, – прошептала Венли, – если вы меня примете. Я пойму, если не захотите, но я привела с собой других Сияющих, моих друзей. Вместе с некоторыми из врагов, которые решили дезертировать и стать слушателями.

Тьюд загудел в ритме скепсиса.

– Опять же, если вы меня отвергнете, это понятно, – продолжила Венли. – Но послушай хотя бы моих друзей. Вам понадобятся союзники, чтобы выжить в этом новом мире, мире связывателей потоков. Мы не можем продолжать жить одни, как раньше.

– Мы не одни. Думаю, ты скоро поймешь, что для нас многое изменилось, как и для тебя.

Венли запела в ритме задумчивости. Потом она услышала скрежет, словно камень о камень. Или… когти о камень?

Тень упала на Венли, она посмотрела вверх – и вздрогнула, увидев мощную длинную шею и жуткую башку, по форме напоминающую наконечник стрелы. Ущельный демон. Здесь. И никто не паниковал.

Шквал.

– Так вот… – прошептала она. – Вот как вы выбрались из ущелий той ночью, во время бури?

Тьюд запел в ритме уверенности.

Прежде чем Венли успела потребовать объяснений, ее прервали.

– Венли? Венли, это ты?

Венли посмотрела вниз и встретила взгляд матери, сосредоточенный на ней.

Джакслим ее… увидела!

«Твои слова, Венли, – произнес далекий фемаленский голос в ее голове, – теперь приняты».

116. Милосердие

С еще большим нетерпением я жажду служить тебе, новый Вражда. Тот, кто совсем недавно был одним из них. Ты понимаешь. Я ждал возможности поклониться тебе.

Размышления Эла в первый из Последних Десяти Дней

Часа через четыре после похорон Тефта Каладин отправился на поиски Далинара. Черный Шип вернулся прошлой ночью, но тем вечером Каладин был слишком измучен и смог лишь поприветствовать его, а затем отправился в кровать.

Поэтому он извинился перед гостями в винном доме Джора и взмыл на вершину башни. Было приятно летать без помощи фабриаля. Здесь, как и сообщил гонец, принесший известие, Каладин и Сил нашли узокователя… точнее, узокователя Буреотца… который выслушивал отчет Навани. Другого узокователя. К этому нужно было привыкнуть.

Каладин и Сил намеревались задержаться за пределами маленькой комнаты для совещаний, пока Далинар не закончит встречу, но, едва увидев их, он все приостановил и подошел быстрым шагом.

– Каладин! Я хотел с тобой поговорить.

– Вы были заняты, сэр, – ответил Каладин и взглянул на свою униформу. – Наверное, не стоило это надевать.

Далинар… покраснел. Какое замечательное зрелище.

– Насчет униформы, да. Мне стоило знать, что я не смогу – и даже не надо пытаться – освободить кого-то вроде тебя от…

– Сэр, – перебил Каладин. Он взглянул на Сил, которая кивнула. Он снова повернулся к Далинару. – Сэр, вы были правы. Мне необходимо исцелиться полностью, прежде чем я снова стану командиром.

– До сих пор ты не исцелен? – спросил Далинар, взглянув на лоб Каладина, где больше не было клейм. – После того, чего ты добился? После Четвертого Идеала?

– Идеалы не исправляют нас, сэр. Вы же знаете. Мы должны сами себя исправить. Возможно, с небольшой помощью. – Он отдал честь. – Мы с вами были на правильном пути, сэр. Мне нужно отвлечься от битвы. Может быть, так надолго, что я никогда не вернусь к командованию. У меня есть работа – помогать таким людям, как я и Даббид. Я хотел бы получить ваше разрешение продолжить.

– Согласен, – сказал Далинар. – Ты вырос, солдат. Мало у кого хватает мудрости понять, когда им нужна помощь. И совсем горстка в силах о ней попросить. Отлично сработано. Ты молодец.

– Спасибо, сэр.

Далинар колебался – что-то, казалось, беспокоило его. Он заложил руки за спину, наблюдая за Каладином. Все остальные праздновали. Только не Далинар.

– В чем дело, сэр? – спросил Каладин.

– Я еще не сделал это достоянием общественности, но мы с Враждой назначили время для состязания защитников.

– Отлично. Когда оно состоится?

– Через десять дней.

– Десять… дней?!

Далинар кивнул.

Сил ахнула, и Каладин почувствовал всплеск тревоги. Он всегда думал… Весь этот год он полагал, что…

– Сэр, – сказал Каладин. – Я не могу…

– Я знаю, сынок, – тихо сказал Далинар. – Ты все равно не подходил на роль защитника. За такое дело можно взяться только мне самому.

Каладину стало холодно. Десять дней.

– Война… Значит ли это… что все закончится?