Ритмы истории

- Относительное равновесие экономического развития, повышение благосостояния большинства населения, поддержка «бедных». Постепенное торможение развития в результате консервации институтов социально–экономического регулирования.

- Умеренный плюрализм в политике, сосуществующий с конфликтами в сферах соприкосновения основных социальных слоев, сохранение политического и идеологического экстремизма части оппозиции.

- Усиление структур гражданского общества.

Восьмой период — СИНТЕЗ. Его черты:

- Ускоренный рост новых социальных слоев и отраслей экономики.

- Демонтаж структур старого экономического уклада при консервации политического режима.

- Подавление социальных выступлений против этой структурной перестройки. Возможны чистки и в среде правящей элиты.

- Быстрое расслоение общества.

- Укрепление идеологических и социально–политических течений, стремящихся к изменению принципов социального устройства, определяющих развитие существующей эпохи.

Девятый период, непосредственно предшествующий «НЭПам» (революционный всплеск в России 1921 г. и переход к политике НЭПа; «Великая депрессия» в США 1929–1932; приход к власти Народного Фронта во Франции и Муссолини в Италии) мы будем называть «ИМПУЛЬСОМ». Это своего рода «революция», в которой определяются принципы построения новой общественной системы, тот или иной вариант ее развития. Как правило этот период крайне непродолжителен, хотя иногда затягивается и на годы. Его основные черты:

- Быстрый перебор различных вариантов развития, к которым страна будет затем возвращаться на протяжении всей эпохи.

- Борьба идейно–политических течений, которые предлагают различные формы грядущего социального порядка, и утверждение одной из этих форм.

- Неустойчивость политической структуры.

Указанные признаки выделены пока чисто эмпирически. Можно заметить, что одни черты вытекают из других. Иногда понятен и механизм перехода от одного периода к другому. Но почему нельзя перейти от «равновесия» сразу в «нормализацию» или «интеграцию». Почему каждое общество должно хотя бы на короткое время посетить в указанном порядке каждый период, кроме «реакции» (мои попытки найти исключение пока не удались)? Об этом — ниже. А пока отметим еще одно интересное явление — смена периодов не ограничивается индустриально–этакратической (государственно–монополистической) эпохой.

ШПАРГАЛКА ДЛЯ СТУДЕНТА

Даже, если по Вашему мнению, все изложенное здесь не стоит выеденного яйца, сравнение исторических периодов имеет прикладное значение. Именно в студенческие годы я обнаружил цепочки «подозрительно» точных совпадений разных эпох, будь то древний Рим или современный Китай. Это позволяет быстро запоминать исторический материал. Нужно только понять, какому известному сюжету соответствует новый материал, вставить в нужные «полочки» даты и имена, а также наиболее существенные различия (каковых на поверку не так много) — и идти на экзамен. Этот метод меня не подводил.

Приведу пример. Если Вам знакома история России XVIII в., то совсем несложно запомнить фабулу английской истории XVI в. Если вынести за скобки правление Екатерины I (что несложно, ибо она, возглавляя государство, в истории почти не «наследила»), то сходство поразительное. Великие монархи Петр I и Генрих VIII, малолетние Петр II и Эдуард VI, кровавые Анна и Мария, блестящие, удачливые в интригах и внешней политике Елизаветы (тут даже имя не нужно запоминать), пережившие опалу и достигшие трона.

Конечно, в этом совпадении много внешнего. Такая точность — не частое явление. Но это и не просто совпадение. Между перечисленными государями наблюдается общность не только возраста и пола, но и политики — а это уже признак закономерности. Генрих VIII и Петр I — пионеры авторитарной «модернизации» — в данном случае превращения своих стран в мировые державы путем увеличения их военно–промышленного могущества. Такая политика — признак стадиальной общности двух правителей, занимающих одну и ту же нишу при переходе от феодального общества к абсолютизму и раннему индустриализму. Отсюда и другие черты явного сходства их политики: резкое усиление налогового гнета, жестокое и решительное подавление народных волнений, переход к цезарепапизму, терроризм обоих государей, ради «государственных интересов» жертвовавших ближайшими родственниками (в случае Генриха — и советниками). В то же время, в отличие от Ивана Грозного, Генрих и Петр воздержались от массовой резни элиты — им нужна была сохранность государственной машины.

После смерти «великих» «диадохи» добиваются прихода к трону слабых государей (для этого идеально их малолетство), при которых усиливается борьба кланов за власть, но ослабляется нажим государства на народ. Естественным следствием является победа одной партии и ее кровавый террор против другой. Затем происходит мобилизация правящей элиты против новой напасти и утверждение на троне популярной в ее среде и опытной в делах конспирации (опала не проходит даром) правительницы. Как видим, нет ничего более закономерного, чем исторические случайности.