Риторическая теория числа

Конкретнее, мне не терпится указать, что, глядя на солиптирующее бытие со стороны, любой мало-мальски умудренный феноменолог (особенно если он специалист по молекулярной биологии) крикнет: «ЭВРИКА! Да солиптизм — всего лишь одна из двух сторон того феномена, которых лежит в основе, во-первых, материальной структуры всей живой материи, во-вторых, всех объективных информационных процессов, благодаря которым, в частности, от человека родится человек, а от обезьяны — обезьяна!»

И расскажет нам о принципе КОМПЛЕМЕНТАРНОСТИ (взаимной дополнительности).

Ключу от квартиры комплементарна скважина соответствующего замка.

Отрицательной валентности (в химии) соответствует положительная валентность.

Цепочка нуклеотидов из ДНК вируса комплементарно диктует последовательность аминокислот в белковых молекулах именно этого вируса.

В человеческом гене на языке последовательности нуклеотидов закодирована последовательность аминокислот соответствующего человеческого белка, которую усердно читают внутриклеточные «мышки» — рибосомы, играющие роль фабрикантов белка.

Перечнем подобных примеров и определяется (контекстно) та идея копмлементарности, о которой речь.

Каждая половинка каждой комплементарной пары — это более или менее сложная солиптическая капсула, смысл жизни которой — ожидание или поиск той или иной формы контакта со второй своей половинкой (либо с материалом для воспроизводства такой половинки). В каждом таком контакте солиптическая капсула реализует свои априорные знания, творит мир как продолжение своего внутреннего “Я”. В частности, весь процесс вырастания нового человека, от момента зачатия до старения, представляет собой в точности то самое, что имеет в виду г-н Шилов, говоря о порождении мира из “Я”, только в качестве “Я” выступает набор молекул дезоксирибонуклеиновых кислот, составляющий основу хромосомного набора человека.

Из этого замечания вытекает, что:

1) солиптичность — это свойство всего живого, а не только человеческого рассудка,

2) рассудок, определяемый как солиптическая капсула, в реальности выступающая как половинка какой-то комплементарной пары, присущ неодухотворенной материи столь же объективно как присущи ей иные физические свойства — вес, местоположение, размеры, масса…

3) принципиальная познаваемость-непознаваемость мира, о которой сломано столько копий агностиками и их противниками, в действительности является предметом не философии, а технологии…

Правы, выходит, марксисты, заявляющие вслед за Фейербахом, что философы всех времен пытались объяснять мир, в то время как его следует изменять, т. е. заниматься революционными преобразованиями…

Ваша статья «Сущность гуманитарной науки. О фундаментальной онтологии нового образовательного канона» задает оригинальный контекст для переосмысления философского поиска человечества, олицетворенного бесконечным множеством мыслителей. Содержащиеся в ней идеи не сводимы к политтехнологенному заказу и заслуживают более серьезного отношения, нежели то, которое бытует в чисто политико-конъюнктурной плоскости.

С. Шилов:

О завершении научной революции 20-х годов ХХ в.

Уважаемый Валентин Николаевич,

Ваша статья-комментарий произвела на меня большое впечатление. На появление такого рода статей и такого уровня понимания я рассчитывал не раньше как лет через пять-десять.

Сближение философии и техники существенно подготовлено всей историей науки и историей мышления. Проект «системы чистого разума», выдвинутый немецкой классической философией и заторможенный Марксом (возрожденный Гуссерлем и Хайдеггером), не мог не возникнуть в Конце истории и не мог не охватить в своем проектировании сущность техники.

Однако претензии этого проекта еще более «сверхдерзкие», нежели те, о которых Вы пишите. Существо этих притязаний можно пояснить, опираясь на приведенные Вами примеры, ограничивающие солиптическое бытие со стороны наук, располагающих собственным «термином» («объективированным» определителем времени). Дело в том, что солиптическое бытие поглощает и науки в виде языков наук.

Иначе говоря, настоящая доктрина завершает научную революцию 20-х годов прошлого века, дело Эйнштейна и Бора, которые как известно как раз и остановились перед «необходимостью ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО осмысления того, что такое «ЗНАНИЕ», «ПОНИМАНИЕ», «ЯЗЫК», «ОБЪЕКТ», «СУБЪЕКТ». Солиптическая доктрина не есть только философско-психологическая дисциплина, она есть метод меганауки.