Риторика

– Умение говорить надо в школе изучать в первую очередь, а мы сколько времени потратили на такую глупость, как, к примеру, «Кризис буржуазной культуры конца девятнадцатого века». Какой там был кризис, если мир до сих пор читает Ницше и Уайльда, интересуется творчеством Пикассо и Ван Гога! И вот отсюда у нас у всех имеет место быть невосполнимая задержка культурного развития. Это очень хорошо видно по нашим политикам. На Западе известны такие имена парламентариев-ораторов, как Линкольн, Черчилль, а у нас что? Где наша политическая риторика? В России к концу восемнадцатого века речевое мастерство весьма высоко ценилось не только в ораторстве, но и в светском общении, в университетах, в спорах и полемике, в среде военных. А сейчас у нас якобы «высшее общество» по фене шпарит в прямом эфире. Клинтон говорит как складно! Их там учат умению держаться в обществе, учат логике, а у нас всё только «с чуствым глубыкыгы вдвлетвренья», «нАчать», «ухлУбить», «а шта». А то и вовсе стук ботинком по трибуне. И всё это с таким выражением лица, что и описать невозможно!

– Да не было никакого стука ботинком! – заступился за эпоху своей молодости Лопахин. – Это всё из новой политической мифологии.

– Не о том я! – переживал Женя, что никто не понимает его горячих речей. – Надо относиться к слушателю с пиететом, а у нас повсюду рык и пук. Люди с такой низкой культурой речи, – как они собираются править страной?

– Так откуда нашим властям научиться риторике? – справедливо заметил бригадир. – Раньше из их уст звучали отполированные панегирики советскому правительству, тупые и бесконечные отчёты о «достижениях» по количеству мяса-рыбы-птицы на душу населения. Это всё, согласись, не развивает речевой аппарат человека.

– Но ведь по речи судят о культурном уровне личности и всего общества. Ведь все грани культуры человека выражаются именно в языковых формах. Наука, сфера образования формулируются именно в речи. Если нашу культуру подразделить на физическую, материальную и духовную, то последняя почти вся покрывается речью в её различных формах. Внутренний мир человека полностью реализуется в речи! Внешняя речь в жизни человека редко занимает больше трёх-четырёх часов в сутки, а в мире внутренней речи человек живёт всё остальное время. Ведь развивающая сила речи может обходиться без озвучивания и графической фиксации! Именно тогда человек постигает самого себя, именно тогда происходит самоанализ, самопознание и самосознание…

– Ребёнок ты ещё, вот что… В том-то и беда, что сейчас никому нет дела до развития культурного уровня как отдельного человека, так и общества в целом. На людей смотрят, как на животных: жрачку получи и заткнись. СМИ прославляют девок, которым удалось за бугор смыться и там проститутками стать в самом вонючем борделе. По телику идёт пропаганда только водки и секса, несогласных высмеивают, как больных (дескать, пить здоровье не позволяет) и импотентов (дескать, и сами в разврат бы рады, да вот потенция не та).

– Слушай, Женька, а ты сам-то как думаешь: на кой тебе эта Риторика? – спросил вдруг Нартов со своим хитрым прищуром.

– Не знаю, – откровенно растерялся Женя. – В программу обучения вот ввели, я и увлёкся… Нет, нам говорили на первом занятии, что поскольку в нашей стране человек с высшим образованием – это всегда руководитель…

– Та к.

– …то нам, как будущим руководителям…

– Ага!

– …надо уметь…

– Вешать лапшу на уши подчинённым! – закончил за него неугомонный Клещ.

– А, ну, теперь даже мне всё ясно, – воскликнул Лопахин. – Ишь, чего удумали! А я-то всё голову ломал, чего у моих детей в школе да институте теперь столько всяких культурологий да политологий? Нам, значит, вместо зарплат – порция чьей-то глупой болтовни о совести и Родине, а кто-то очередной миллиард положит в европейский банк на свой счёт. Ничего им, бедным, не остаётся, как кормить народ риторикой.

– Ничего себе «бедные»! – тут уж и Машенька не выдержала. – С миллиардом-то!

– Смотря чего, – заспорил Клещ. – Если рублей, то не такая уж и большая сумма в свете последних судорог инфляции…