Ритуал

Если б девчонка добралась до ножа Фенриса, он был бы уже мертв. Истек бы кровью, беспомощно распростертый на грязном полу комнаты. Люк представил на мгновение свое тело, покрытое длинными красными ртами порезов. Закрыл глаза и попытался отвлечься от этого видения.

Внизу, на первом этаже, продолжал бушевать спор. Время от времени раздавался голос Локи, призывающий девчонку замолчать. Впервые за последнее время Люк не слышал Фенриса.

Стул громко царапнул об пол, потом упал набок. Разбилось стекло. Стоя наверху, в своей маленькой комнате, Люк вздрогнул.

Он промокнул предплечьем стекающую по лбу кровь. Голова была горячая и какая-то невесомая, в районе глаз появилась опухоль. Сама рана болела не так уж сильно. Но боль скоро вернется. Скоро. Эндорфины почти не выделялись. Они имели лишь временное воздействие. Так было всегда.

После драки он почувствовал себя лучше. Глупо, потому что он сделал себе только хуже. Теперь меры безопасности будут еще жестче. На него затаили обиду. Нужно беречь лицо, потому что ему будут мстить. Неизбежные, предсказуемые, ребяческие последствия человеческих взаимоотношений. Это было в порядке вещей. Между ними создавались основные правила. Всякая новая группа людей формировала свою иерархию. И он находился в ее низу. Бесправный свидетель идиотского садизма. Такова была его роль.

– Как? Как?

Внизу девчонка издала какой-то грудной стон, будто сорвала себе криками горло. Прогремел голос Локи. Фенриса по-прежнему не было слышно.

Люк сел на кровать. Ему очень хотелось пить. Как ни странно, но он надеялся, что не сильно ранил Фенриса. Он не испытывал удовольствия, причиняя кому-то боль.

В конце концов его разум начал пробуждаться. Он с удовлетворением воспринял этот позыв. С лечением придется подождать, если не забыть о нем вообще. Нужно подавить в себе боль и выбираться отсюда как можно скорее.

Его спасли от опасности, неминуемой смертельной опасности, но потом заключили в вонючую кровать в душной комнате старого дома, даже не сообщив о его местоположении. Человеку необходимо знать хотя бы это, чтобы чувствовать себя спокойно. Необходимо знать свое местонахождение. С тех пор как Хатч решил пойти коротким путем, Люк перестал понимать, где именно находится.

– Пошел ты, Хатч.

Если ты берешь человека на попечение, кормишь его, защищаешь, но не обращаешь внимания на то, что у него серьезная травма головы, а Швеция – это современная страна с аварийно-спасательными службами, больницами и даже вертолетами, если необходимо…

Люк провел грязными пальцами по мокрому лицу, крайне озадаченный абсурдностью и невероятностью ситуации.

Они ему ничего не говорили. Фенрис уклонялся от вопросов. От его хозяев не поступит никакой полезной информации, и он хорошо это понимал. Он будет удерживаться здесь против своей воли. Поэтому должен сфокусироваться на своем спасении. Потому что маски, музыка, визги, костер внизу, в темной траве – все наводило на страшные мысли.

Он старался не думать о существе в лесу, убившем его друзей. Пока он еще слишком болен, изранен и слаб. Но его отношения с тем существом не закончились. В этом Люк был уверен.

«Блад Френзи» были здесь тоже из-за этого существа. Они раскрыли свои личности через глупые демонические имена, которые легко отследить через почтовый ящик в Осло и название звукозаписывающей компании. Но если в бахвальстве Фенриса касаемо их замыслов была хоть частичка правды, его освобождение произойдет не скоро. Они находились в бегах.

Люк подумал о странной старухе. Интересно, кто она?

От звука медленных тяжелых шагов на лестнице все мысли перепутались.

Он напрягся. Оглянулся в поисках оружия. Кувшин был все еще в комнате. Он лежал на боку, целый и невредимый. Как и ведро. Он подошел к кувшину, схватился за потертую ручку. В голове возник образ кривого ножа Фенриса, и он содрогнулся. Он не мог унять дрожь, охватившую подбородок.

– Люк? Это Локи. – Локи не предпринял попытки войти в комнату.

Они его боятся. Это хорошо. Если боятся, хорошо. Все равно это просто дети. Фенрис – трепло и болтун. Они никого не убивали.

Люк встал в нескольких футах от двери так, чтобы было где размахнуться кувшином.

– Да.

– Хорошо, что ты слушаешь.

– Всеми ушами.

– Я очень рад этому, Люк. Потому что тебе нужно слушать очень внимательно. Понятно?

– Да.

– Сегодня ты совершил большую ошибку.

– Разве?

– Да, мой друг, это так.

– Он напал на меня с ножом. Что я должен был делать?

– Если бы он хотел убить тебя, Люк, ты был бы уже мертв. Понимаешь?

– Не очень.

Локи вздохнул.

– Фенрис убивал раньше. Для него убийство ничто не значит. Понимаешь?

У Люка мороз пробежал по коже. Жар будто ушел из тела через ноги.

Усилием воли он прогнал из головы смысл сказанного Локи, как когда-то прогнал образ своей изрезанной ножом плоти. Ему нужно держать себя в руках, или все будет кончено.

– Когда мне угрожают, для меня это кое-что значит, Локи. Понимаешь это?

– Он не собирался причинять тебе боль. Ты ему нравишься. Он рад, что ты здесь с нами. Ему скучно со мной и Суртр. Видишь ли, мы с Суртр вместе, а Фенрис – лишний. Понимаешь?

– Да.