Ритуал

— Я уверена, — я не отступаю. Мой разум знает, что хорошо, а что плохо, но мое тело жаждет плохого. И как бы ни были мои знания о Раяте, я знаю, что могу ему доверять. Мое тело реагирует на его прикосновения, губы, доминирующую манеру поведения. Все, чего я когда-либо хотела от Мэтта, чтобы взял все под свой контроль. Было бы глупо не использовать Раята, когда он предлагает мне такой шанс.

— Пределы? — спрашивает он. — Что-нибудь запретное?

Прикусив губу, я думаю только об одном.

— Никакого анала, — он явно неравнодушен к задницам. Я бы хотела облегчить ему задачу.

— Хорошо, — Раят снова целует мою шею и отстраняется от меня. — Увидимся в воскресенье. — Он шлепает меня по заднице и поворачивается, выходя из ванной.

— Подожди. Когда мы это сделаем? — спрашиваю я.

Он останавливается и поворачивается ко мне лицом, наклоняя голову в сторону, размышляя об этом.

— Ты хочешь знать? Или ты предпочитаешь быть застигнутой врасплох?

Мысль о том, что я не знаю, заставляет мое сердце учащенно биться, а кожу покалывать. Это просто лишает меня еще одного выбора, о котором я не подозревала, что хочу, чтобы он был.

— Удиви меня.

Раят кивает, а затем поворачивается, чтобы уйти.

РАЯТ

Я останавливаю свою машину на стоянке у дома Лордов. Войдя в двойные двери, проверяю время на своих часах. У меня есть два часа до того, как самолет моего отца отправится в Нью-Йорк. Я ненавижу опаздывать, но не собираюсь откладывать это на потом.

— Эй, где ты был? — спрашивает Прикетт, увидев, что я вошел. В одной руке у него яблоко, в другой — сотовый. Очевидно, что Ганнер не рассказал ему о том, что мы делали в «Блэкауте» прошлой ночью. Но я и не ожидал этого. Это не было связано с Лордами. Просто два чрезмерно ревнивых мужчины, которые готовы на все, чтобы доказать свою точку зрения.

— Мэтт здесь? — спрашиваю я Прикетта, избегая его вопроса. Вообще-то я предпочитаю оставаться в квартире Блейк. Она не такая уединенная, как мне хотелось бы, но это лучше, чем это место, полное озабоченных гребаных мужчин.

— Да, он в спортзале, — они с Ганнером обмениваются взглядами.

Я бегу вверх по лестнице, поворачиваю направо на втором этаже. Затем несусь по коридору к двойным дверям в конце. Я распахиваю их, замечая, что Ганнер и Прикетт позади меня.

Тренажерный зал большой, в нем есть все, что только можно придумать, много станций, чтобы мы все могли комфортно заниматься одновременно. Когда говоришь почти сотне мужчин, что они не могут трахаться, многие из них начинают тренироваться, чтобы отвлечься от того, чего они действительно хотят. К счастью, в это время большинство из них уже на занятиях или еще спят.

В данный момент здесь только Мэтт. Я замечаю его в углу, он занимается со свободным весом. Он ухмыляется, когда его глаза встречаются с моими в зеркалах от пола до потолка.

— Почти уверен, что эти гири слишком тяжелы для тебя, — шутит он.

Подойдя к нему, поднимаю тридцатифунтовую гантель со скамьи рядом с ним и замахиваюсь, ударяя его по голове.

Он спотыкается, роняя гантели, которые держал в руках.

— Черт… — стонет он, его рука тянется к ране, из которой теперь течет кровь. Надеюсь, он сейчас видит гребаные звезды.

Глаза Ганнера расширяются, а Прикетт роняет свое яблоко на пол. Не обращая внимания на них обоих, хватаю Мэтта за волосы и дергаю его к скамье для жима лежа. Я бросаю его на нее лицом вниз.

— Нагрузите его, — приказываю я Прикетту и Ганнеру. Если уж я собираюсь устроить им шоу, то пусть работают.

Мэтт все еще ошеломлен после удара по голове, поэтому еще не до конца понимает, что происходит. Поэтому его тело вялое и медленное, чтобы встать. Его голова свисает с конца, а руки — с боков, касаясь пола.

Прикетт и Ганнер кладут по пятьдесят фунтов на каждый конец, а затем поднимают с перекладины. Прижав штангу к спине, они прижимают Мэтта, но держат с двух сторон, заставляя его стонать от тяжести.

Я приседаю на корточки перед его лицом, которое свисает с конца скамейки.

— Я видел, как ты вчера разговаривал с моей девочкой.

Очевидно, что Блейк не помнит наш разговор перед тем, как она отключилась прошлой ночью, потому что она не упомянула об этом сегодня утром. И я не буду напоминать ей, но и не собираюсь сдавать ее. Мэтт должен думать, что я видел это, а не то, что Блейк рассказала мне, что он сказал и сделал. Потому что я знаю, что если бы не заставил ее, она бы никогда не рассказала мне. И мне это не нравится.

Ганнер и Прикетт давят своим весом на оба конца перекладины, еще больше вдавливая ее в спину Мэтта, заставляя его оскалить зубы от молчания. Он кашляет, лицо краснеет, но он полностью осознает, что сейчас происходит.

— Она не твоя, — Мэтту удается выдавить сквозь стиснутые зубы. — Неважно, что ты, блядь, делаешь! Она будет моей!

Я не могу возразить, потому что это правда. Но это не значит, что мне это чертовски нравится.