Ритуал

— Да, сэр. Этого больше не повторится, — вру я. Мэтт должен усвоить урок. Если мне придется сделать это снова, то так тому и быть. Я приму эти последствия, когда придет время.

— В этом нет необходимости, — говорит он пренебрежительно.

Я хмурюсь и повторяю.

— Нет необходимости?

— Да. Я не знаю подробностей, да и мне это не важно. Но просто чтобы у нас было взаимопонимание, — он делает паузу и прочищает горло. — Ты делаешь все, что, черт возьми, необходимо, чтобы держать его подальше от нее. А я позабочусь о том, чтобы об этих надоедливых слухах ничего не было слышно.

На моем лице появляется улыбка. Что, черт возьми, Мэтт сделал, чтобы разозлить этого человека?

— Я ясно выразился? — спрашивает он в ответ на мое молчание.

— Да, сэр.

Щелчок.

Я откидываюсь назад, когда двигатели самолета оживают, и эта улыбка становится еще шире, отчего у меня болят щеки. Эта игра только что стала намного веселее.

***

Лимузин подъезжает к фасаду викторианского особняка на севере штата Нью-Йорк, где я вырос.

Я выхожу, беру сумку и поднимаюсь по ступенькам. Не успеваю дойти до последней, как дверь распахивается. Моя мама вскрикивает, закрывает рот руками и бежит ко мне.

— Раят! — кричит она слишком громко мне в ухо, крепко обнимая меня.

Я бросаю свою сумку, чтобы обнять ее в ответ.

— Привет, мам.

— Боже мой, я так рада, что ты дома, — она отстраняется и обхватывает мое лицо обеими руками. — Ты такой взрослый мужчина. — Я вижу, как слезы начинают скапливаться в ее голубых глазах.

Я никогда не возвращаюсь домой. Это не из-за нее или из-за моего отца. Я просто предпочитаю быть в другом месте.

— Я здесь только на выходные, — напоминаю я ей.

Она улыбается мне.

— Я знаю. Но скоро ты снова будешь жить здесь.

Я ничего на это не отвечаю.

— Сынок, — зовет мой отец из дома.

— Он ждал тебя, — мягко говорит она.

Поцеловав ее в щеку, я наклоняюсь и хватаю свою сумку, прежде чем войти внутрь.

— Я возьму ее, — мама выхватывает сумку у меня из рук. Когда я собираюсь забрать ее, она добавляет: — Я отнесу ее в твою комнату. — Затем поворачивается и практически бежит вверх по лестнице.

Глубоко вздохнув, иду по коридору и захожу в его кабинет. Отец сидит за своим столом и печатает на компьютере.

— Я рад, что ты смог вернуться домой, сынок, — говорит он, бросая взгляд на меня, а затем возвращается к своему экрану.

Я падаю на коричневый кожаный диван.

— Ты сказал, что это важно.

У него звонит мобильный телефон, и он встает.

— Дай мне секунду, — выходя из комнаты, отец отвечает на звонок.

Я достаю свой и ввожу пароль, прежде чем открыть приложение, которое показывает мне внутреннее убранство квартиры Блейк. Она лежит в постели. Должно быть, она вернулась вздремнуть после первого занятия. Я знаю, что она устала. После пьяного состояния прошлой ночью и пробуждения после того сна, она не выспалась.

Блейкли лежит на правом боку, лицом к одной из камер. Одеяла сдвинуты до подножки. На ней только стринги. Ее одежда лежит на полу у кровати.

— Извини за это, — объявляет мой отец, входя, и я закрываю приложение, прежде чем он успевает увидеть, на что я смотрю.

— Все в порядке, — я засовываю телефон в карман и думаю о чем угодно, только не о ней, чтобы не обращать внимания на мой твердый член.

Отец садится обратно за свой стол, расстегивая пуговицу на пиджаке от Армани, его зеленые глаза встречаются с моими.

— Мне звонил мистер Уильямс.

Я закатываю глаза.

— Не могу сказать, что я удивлен. Уверен, я знаю, чего он хотел.

Он кивает.

— Синди сказала ему, кого ты выбрал, и он хотел знать, почему.

— Ты сказал ему, что это не его чертово дело? — рычу я. Боже, эта семья раздражает. Тот факт, что я должен жениться на ней, вызывает у меня мигрень. И они продолжают упускать из виду тот факт, что ее никто не выбирал. Это должно быть первым намеком. Я видел, как Лорды воюют за то, чтобы иметь одну и ту же избранную, но при этом отказываются делиться ею друг с другом.

— Ну, она будет твоей женой…

— Не по своей воле, — прервал я его, вставая.

Он тяжело вздыхает.

— Браки по расчету — не редкость в нашем обществе, Раят.

Я подхожу к окну и смотрю на территорию. Отсюда видны конюшни. Моя мама любит лошадей. Она ездит верхом с детства. Единственный вид лошадей, который нравится моему отцу, это те, которые приносят ему деньги на ипподроме.

— Да, ну, если только в брачном контракте ничего не говорится о сохранении верности, — я бросаю на него острый взгляд. — Для любого из нас. — Она может трахать кого хочет, а я буду трахать кого хочу. Я не хочу, чтобы меня застали со спущенными штанами вокруг лодыжек, а она попыталась забрать у меня все, что у меня есть.

Отец проводит рукой по лицу.

— Уильямсы сейчас не проблема.

— Тогда что же? — спрашиваю я, снова глядя в окно.

— Мэтт.

Я напрягаюсь. Мой отец знает, что я сделал сегодня утром? Что Блейкли создает проблемы? Он знает, что я должен был выбрать ее, но знает ли он, почему? Я решаю, что лучший способ выяснить, что он знает, — это прикинуться дурачком из-за того, что я сделал с Мэттом в спортзале сегодня утром.

Я фыркнул.

— С ним всегда проблемы.