Ритуал (ЛП)

Он еще не отошел от глубокой амнезии, из которой его выдернули, поэтому первой мыслью его было лежать неподвижно и ждать, когда крики смолкнут. Только эти истерические, безумные крики не прекращались. Ужасные крики до смерти напуганного человека наполнили весь воздух каким-то бурлением, в котором не могла родиться ясная и способная быть услышанной мысль.

Очнувшись в холодной тьме, Люк понял, с ужасом и внезапным облегчением одновременно, что шум доносится из соседней палатки. Это кричал Дом.

Провисшая ткань потолка колыхалась из-за суматохи в соседней палатке, откуда доносились крики. Ему показалось, что кого-то с силой выдернули из спальника под хруст рвущейся в клочья материи и треск ломающихся кустов.

Люк быстро сел и нащупал замок молнии на своем спальном мешке. Пошарил в темноте, пытаясь найти фонарик, но безрезультатно. К тому моменту, как он, забыв про фонарик, пытался нащупать дрожащими пальцами в переднем кармане промокших брюк швейцарский нож, рядом с ним уже сидел Фил.

— Что это? Что это? Что это? — в шоке повторял Фил, но по тону его голоса чувствовалось, будто он ждал чего-то подобного и теперь лишь хочет знать подробности.

А потом их движения и слова стихли, ровно, как и вопли Дома. Все замерло в молчании от внезапного рева, изданного Хатчем. И было в этом коротком крике столько боли, что услышавших его затошнило. За ним последовал какой-то детский всхлип, и все смолкло.

Что-то крупное с шумом прокладывало себе путь сквозь деревья, прочь от лагеря. Устремлялось в лес, отбрасывая в стороны и ломая в щепки все древесные преграды. Прежняя тишина возвращалась, нарушаемая лишь тихим стуком дождя по листьям и ткани наполовину рухнувших палаток. Потом в этот вакуум прорвались крики каких-то странных птиц и животных, словно эти существа тоже были напуганы шумом в лагере, и нервно взывали из темноты к выжившим, погребенным под развалинами.

Фил щелкнул фонариком. Из его рюкзака свисали цветные кишки одежды. У провисшего входа в палатку валялись две сырых водонепроницаемых куртки. На полу не было ни дюйма свободного места. Все было завалено барахлом Фила. В этом беспорядке Люк увидел свой фонарик и схватил его.

Из соседней палатки доносилось учащенное дыхание Дома. Как будто он задыхался или переживал сердечный приступ.

Люк сбросил с ног спальный мешок. Наступил на холодные непромокаемые брюки, все еще сырые от вчерашнего дождя. Содрогнулся, коснувшись голыми частями тела липкого пола и влажных стен палатки. Согнувшись пополам, стал пробираться к выходу, ища глазами ботинки. Внутри они были все еще мокрыми. Он отбросил их в сторону. За спиной возился со своей одеждой Фил.

Выставив вперед нож, Люк вынырнул из палатки. Потерял равновесие, чертыхнулся, нашел опору и поднялся на ноги. Ночной воздух жег щеки. Обостренный слух улавливал стук тысяч невидимых капель. Сквозь небольшие отверстия в пологе леса небо черной дырой тут же втянуло в себя слабый луч фонарика. Люк был не в состоянии сдвинуть свое тело из-под навеса.

Когда белый свет фонарика опустился на землю, в поле зрения попала вторая палатка.

Было в ней что-то до ужаса неправильное.

Люк тяжело дышал, стараясь не всхлипывать. Палатка полностью обрушилась, превратившись в какое-то месиво из нейлона и веревок. С одной стороны зияла большая дыра, в которой виднелась рваная белая сетка внутреннего отсека, совершенно неуместно смотревшаяся на фоне сырой черной земли. Вокруг рваных краев отверстия на внешней оболочке палатки поблескивали брызги, сгустки и даже лужицы какой-то жидкости. Луч слабого белого света из зажатого в дрожащей руке фонарика метался по пятнам на изодранном нейлоне. Они были ярко красного цвета — насыщенная кислородом кровь.

В голове Люка царил полный хаос. В ней метались какие-то обрывки мыслей и идей. Ему нужно определиться и сосредоточиться. Он не мог сдвинуться с места. Просто стоял в одном нижнем белье и дрожал от холода, эмоций, и внезапного выброса в кровь адреналина.

Где-то внутри дырявой тряпки, некогда бывшей двухместной палаткой, лежал, задыхаясь, Дом. Люк даже не хотел заглядывать под сырой желто-зеленый нейлон. Оттяжки обвисли, будто ткань палатки была парусом, рухнувшим на палубу яхты ночью в каком-то черном безбожном море, заточив под собой члена команды.

Складные стекловолоконные дуги каркаса были раскурочены в нескольких местах и торчали из скомканной ткани. Палатка сейчас напоминала большой воздушный змей, разбившийся о землю. Внутри этой смятой массы было что-то страдающее и истекающее кровью. Что-то, от чего Люк хотел бежать без оглядки.

Он развернулся на месте и посветил фонариком на неровный, напирающий периметр поляны. Мшистая кора, почерневшие ветви деревьев, темные мокрые листья, тенистые впадины. Внутри у него все съежилось при мысли о том, что Фил увидел на кладбище. Он ждал, что в любое мгновение ветви деревьев оживут и сплетутся в жуткую фигуру. Но ничто не двигалось.