Ритуал (ЛП)

На всех были кожаные брюки, большие ботинки, и утыканные гвоздями ремни. Им нравились патроны, татуировки, перевернутые кресты. Фотографий было больше десятка. На всех одно и то же трио, принимавшее то грозный, то злой, то страшный, то безумный, то надменный вид, насколько им это удавалось. Люк видел подобное раньше в журналах вроде «Керранг!»и «Метал Хаммер»,продававшихся в его магазине. Всегда пролистывал их без особого интереса. Он слушал и коллекционировал классический рок, блюз, кантри, фолк, американу. Хотя он и не проявлял особого интереса к такому экстравагантному жанру, как хэви метал, он знал, что блэк метал имеет скандинавские корни. В девяностые они вроде даже сожгли несколько церквей? Это были сатанисты. Андеграундное анти-авторитарное движение. Он почти ничего не знал об этом, но был уверен, что Фенрис скоро исправит его невежество. Эта мысль утомляла его невообразимо. А еще он был озадачен вопросом, почему в такой социальной утопии как Скандинавия производят подобную музыку. Возможно, это был протест против самого испорченного народа в Европе. Бунт против общества потребителей.

В нижней части каждого фото были отпечатаны логотипы «Блад Френзи», компании «Нордланд Панцергренадир Рекордз», а так же адрес почтового ящика в Осло.

Фенрис бросил Люку на колени компакт-диск. Потом снова сел, скрестил руки, и задрал подбородок, скривив жуткую гримасу. — Есть такой в твоем магазине?

На обложке был изображен зимний северный пейзаж, хотя из-за темной картинки сложно было сказать, какой именно. Газообразный белесый туман, или свет стелился над участком воды в нижнем левом углу фотографии. Или рисунка? В верхней части обложки красовался похожий на молнию логотип группы.

Люк перевернул коробку и увидел на задней стороне один из рекламных снимков, где три фигуры стояли в снегу в позах войнов, с палашами в руках. Слева готическим шрифтом был отпечатан трек-лист. Читать названия песен у него не хватало ни сил, ни интереса, ни желания. Чувствуя себя раздраженным, сердитым и усталым, он просто пожал плечами и бросил коробку Фенрису обратно.

— Не знаешь! — Фенрис размахнулся и влепил Люку пощечину.

Люк отлетел назад, в конец кровати, будто его ударило током. Они уставились друг на друга. Голубые глаза Фенриса сузились и потемнели. Он походил на психически больного. Люк сглотнул. А юноша вдруг снова заулыбался, словно довольный реакцией Люка.

Вот, задира. Говнюк чертов. — Не трогай меня больше, мать твою.

Фенрис изобразил показной испуг. — А что ты мне сделаешь, Люк из Лондона? А? Кто работает в магазине компакт-дисков, но не знает о самой злой группе в мире! Похоже, ты работаешь в магазине для педиков. Торгуешь бабской музычкой. — Он громко рассмеялся над собственным остроумием.

Люк подумал ударить Фенриса ногой в лицо, пяткой прямо в его грязные зубы. Но пульсирующая в голове боль подсказывала, что момент не самый подходящий. Он снова с удовлетворением отметил нарастающий внутри прилив гнева. Он не будет больше терпеть. — Просто у нас не очень востребовано всякое дьяволопоклонническое дерьмо.

Фенрис перестал смеяться. Сел прямо. Энергетика его тела изменилась. Он медленно встал с кровати, не сводя с Люка глаз. Растерянное лицо юноши, казалось, покраснело под белой краской. Он был так разозлен, что едва дышал. Когда он заговорил, его голос был низким и неприятным. — Дьявол? Дьявол, думаешь? А? Мы поклоняемся дьяволу? Ты ничего не знаешь! Мы используем дьявола только потому, что ненавидим христиан. В нас живет Один. Один, и только он.

Он сжал руки в кулаки. Закрыл глаза. Стиснув зубы, зарычал. — Видишь, как христиане отравляют нас! Давай называть вещи своими именами. Это Один, великий Вотан, говорит в нашей крови. Христиане называют нашу религию злом. Мы войны. Дикие войны, и ты знаешь это! Мы открыты природе. И мы не знаем жалости!

— Конечно. Окей. — Люк не знал, что еще сказать. Все его тело напряглось. Он оглянулся в поисках деревянной ложки.

Фенрис протянул ему ее, тараторя так быстро, что Люк слышал лишь обрывки его пьяной болтовни. Все это было бы смешно, если б три его друга не погибли в лесу. — Твоих друзей нам не жалко. Они были слабые, и поэтому умерли. Конец истории. Старые боги требуют кровавую жертву! Они, как это сказать? — Он сделал паузу, с ухмылкой подбирая нужное слово. — Безжалостные! Да, они безжалостные!

Люк медленно поднялся с кровати. Неуравновешенный Фенрис превращался в истеричного пьяного маньяка. Его буквально трясло.

Юноша развернулся всем телом и не сводил с Люка своих холодных голубых глаз. — Мы скачем за Одином. Он наш вождь. Он ведет нас. Ведет нас через нашу кровь. Ты не поверишь, что здесь такое. Что здесь обитает. Ты не поверишь.

— Ты бы удивился тому, во что я сейчас верю. Только остынь, хорошо?