Ритуал Масгрейвов

Какой тлевший огонь мести внезапно заполыхал в душе женщины, в чьих жилах текла кельтская кровь, когда она поняла, что человек, обошедшийся с ней так плохо – и, возможно, даже много хуже, чем мы предполагали, – оказался в ее власти? Случайно ли полено соскользнуло и плита заперла Брантона в каморке, ставшей его склепом? И она виновна лишь в том, что скрыла случившееся с ним? Или внезапный удар кулака выбил подпорку и обрушил плиту на место? Но так или не так, я словно увидел, как эта женщина, все еще крепко сжимая клад, стремительно поднимается по винтовой лестнице, а в ее ушах, быть может, отдаются приглушенные крики у нее за спиной и отчаянные удары кулаками по каменной плите, лишающей жизни ее неверного возлюбленного.

Вот чем объяснялась ее землистая бледность, ее нервное расстройство, ее припадки истерического смеха на следующее утро. Но содержимое сундука? Что она сделала с ним? Безусловно, речь тут могла идти только о старом металле и камешках, которые мой клиент выудил из озера. Она выкинула мешок с ними туда при первой возможности, чтобы замести последние следы своего преступления.

Двадцать минут я сидел неподвижно, обдумывая все это. Масгрейв, очень бледный, все еще стоял, покачивая фонарь и заглядывая в дыру.

«Это монеты Карла Первого, – сказал он, разглядывая горстку, извлеченную из сундука. – Видите, мы не ошиблись в дате «Ритуала».

«Возможно, мы найдем еще кое-что, относящееся к Карлу Первому! – вскричал я, когда внезапно меня осенило, как истолковать два первых вопроса. – Позвольте мне поглядеть содержимое мешка, который вытащили из озера».

Мы поднялись в его кабинет, и он разложил передо мной обломки. Посмотрев на них, я понял, почему он не придал им никакого значения, – металл совсем почернел, а камешки были тусклыми и бесцветными. Я потер один камешек о свой рукав, и он заискрился в темной ложбинке моей ладони. Металлический предмет когда-то имел форму двойного обруча, но был перекручен и искорежен.

«Не забывайте, – сказал я, – что роялисты продолжали успешную борьбу в Англии и после смерти короля, а когда наконец были вынуждены бежать, они, вероятно, спрятали многие свои ценности с намерением вернуться за ними в более мирное время».

«Мой предок, сэр Ральф Масгрейв, занимал видное место среди роялистов и был правой рукой Карла Второго в его скитаниях», – сказал мой друг.

«Ах, вот как! – отозвался я. – Ну, теперь, думается, это обеспечивает нас последним недостававшим звеном. Я должен поздравить вас с обретением, хотя и довольно трагичным образом, реликвии, помимо своей колоссальной ценности, являющейся вдобавок еще и историческим раритетом».

«Так что же это?» – изумленно ахнул он.

«Не что иное, как древняя корона английских королей».

«Корона?!»

«Вот именно. Вспомните, что говорится в «Ритуале»: «Чьим это было?» – «Того, кого нет». Ведь Карл был уже казнен. Затем: «Кто должен это получить?» – «Тот, кто придет». Это был Карл Второй, чье возвращение считалось предрешенным. По-моему, нет сомнения, что исковерканная, потерявшая форму диадема некогда венчала головы царственных Стюартов».

«Но как же она оказалась в озере?»

«Ну, ответ на этот вопрос потребует времени». – И я изложил ему всю длинную цепь предположений и доказательств, которую выковал. Когда мой рассказ завершился, сумерки давно сомкнулись и в небе ярко сияла луна.

«Так почему же Карл не получил свою корону, когда вернул себе престол?» – спросил Масгрейв, укладывая реликвию назад в парусиновый мешок.

«А! Тут вы коснулись той единственной подробности, которую нам, скорее всего, выяснить не удастся. Предположительно, Масгрейв, хранивший тайну, к этому времени умер, оставив своим потомкам эту подсказку, но по какому-то недосмотру не объяснил ее смысла. С того дня и по этот она передавалась от отца к сыну, пока не попала в руки человека, который сумел извлечь из нее смысл и поплатился за это жизнью».

Вот такова, Ватсон, история Ритуала Масгрейвов. Корона хранится у них в Хэрлстоуне, хотя они претерпели всякие юридические неприятности и уплатили солидную сумму, прежде чем им разрешили оставить ее у себя. Полагаю, если вы сошлетесь на меня, они будут рады показать ее вам. А женщина исчезла бесследно, и, скорее всего, она уехала из Англии и укрылась с воспоминаниями о своем преступлении за морем в каком-то неведомом краю.