Ритуал прощения врага

Ожидание беды и тоска… Татьяна все чаще вспоминала Городище, Марину, болтливую соседку Катю, даже придурковатого Серого, который выл на луну и гонял кур. Город, доставлявший столько радости после возвращения, приелся. Ну, пробежалась она по лавкам, прикупила того-сего, а дальше? Девчонки-подружки все замужем, детишек воспитывают — только и разговоров, что о пеленках да болячках. Она отсутствовала всего два года, а кажется, что целую вечность. И страх никуда не делся, при ней остался. Когда она увидела его в ресторане, ей показалось, что сейчас упадет с перепугу, а он уставился своими светлыми глазами, которые она помнит еще с тех пор — только тогда они были бешеными, — и говорит:

— Ты что, новенькая? Не помню тебя! Давно работаешь?

Раиса потом сказала, что он любит женщин и не жмот. Так что, если он на тебя запал, не сопротивляйся и получи удовольствие, все равно не отстанет. Она показала его жену — бледную, никакую, и она, Татьяна, с болезненным любопытством рассматривала эту женщину, невольно жалея ее.

Она с трудом дотянула до конца приема, а ночью долго не могла уснуть, полная тоски и дурных предчувствий. Раздумывала, что делать. На другой день провалялась в постели, вздрагивая от всякого шороха, как перепуганная курица, вообразив, что он узнал ее адрес и вот-вот позвонит в дверь. Она уговаривала себя, что он был пьян, что он и не вспомнит о ней, но получалось неубедительно. Даже если она уволится, адрес все равно останется в картотеке, и найти ее при желании — пара пустяков. Судьба сделала виток и вернулась в исходную точку. Рано или поздно они пересекутся…

Она знает его имя — Раиса сказала. Узнать адрес — пара пустяков. Зачем? Татьяна не могла ответить на этот вопрос. Ее тянуло к этому человеку, хотя было бы естественнее держаться от него подальше. Она побывала у его дома и видела его жену — Татьяна ее сразу узнала, — и ребенка. Зачем? Она не знала.

А потом вдруг как бомба взорвалась! Прошел слух, что его убили! Татьяна сначала не поверила, а потом испытала такое облегчение, что перехватило дыхание. Но ненадолго. На смену облегчению пришел испуг — а вдруг Раиска ошиблась? Вдруг убили не его, а совершенно другого человека? Она расспросила осторожно — похоже… что его. Раиска еще сказала — он же к тебе приставал, неужели не помнишь? Татьяна облилась жаром и пробормотала, что не помнит, и это было глупо. Ей вдруг стало казаться, что девчонки смотрят на нее как-то странно, стоит ей появиться — сразу замолкают. Сплетничают об убийстве и о ней, Татьяне, не иначе: как он к ней пристал, а потом его убили… И все подумают… подумали, что она замешана… Татьяна стала расспрашивать Раиску, когда и где его убили — оказалось, что у нее в тот день был отгул. Тогда она подробно рассказала Раисе, что целый день провела дома, почти не поднималась с постели — болела голова… что читала книжку — даже упомянула название, что приходила соседка ее проведать. Она говорила и не могла остановиться и заткнулась только тогда, когда Раиска положила ладонь ей на лоб и сказала: «Никак жар! Заболела от потрясения», — а девчонки засмеялись. Они строили всякие версии убийства: то конкуренты, то из-за бабы, то грабитель хотел угнать машину, да помешали, а теперь жена продаст бизнес. Вспоминали разные истории с убийствами и сходились во мнении, что жизнь человеческая ничего сейчас не стоит, совсем пропащая: вот ты жив, а через минуту — аминь! — сплел лапти. А значит, жить надо каждую минуту и радоваться, а мы разучились радоваться, стали жадные, завистливые…

Татьяна хотела уволиться, но побоялась — это будет подозрительно, тогда все сразу поймут, что это она! Она словно раздвоилась, и теперь стало две Татьяны. Одна Татьяна — рассудительная, доказывала, что никто ни в чем ее не подозревает, это просто глупо, ну, пристал, ну, хлопнул пониже спины, и что? Никто не знает о Зойке, никто не догадывается, что она знала Плотникова раньше, что она свидетель убийства. А Татьяна вторая, до смерти перепуганная, загнанная и жалкая, доказывала, что именно потому, что она свидетель, его убили! Кому выгодна его смерть? Только ей, Татьяне! Кто его боялся? Только она! И в коллективе уже поползли слухи — вон как девчонки смотрят и шепчутся…

Ее вдруг обожгла мысль, что девчонки могут подумать, что она с ним встретилась — тогда, на корпоративе, он назначил ей свидание, и она согласилась! А потом его убили! И в разговоре с ними Татьяна невзначай упомянула, что он пытался… пытался! Но она отказалась! Упомянула раз, другой, третий, усилием воли удержалась, чтобы не упомянуть снова…