Ритуал прощения врага

— Но люди с психическими отклонениями бывают очень изобретательными и хитрыми, — глубокомысленно заметил адвокат. — И никогда не знаешь…

Шибаев кивнул.

— В семье у них еще один тип со странностями, брат убитого, зовут Игорь. Художник. Я навестил его в тот момент, когда он пытался повеситься, причем, как я понимаю, уже не первый раз. Он как раз оборвался с крюка и упал на пол. По-моему, он был в запое. Продал картину и на радостях перебрал.

— Он пытался покончить с собой? — поразился Алик. — Но почему?

— Так он устроен. А может, ему все обрыдло. Их мать покончила с собой, его тоже тянет. Но ему не везет. В первый раз Плотников сдал его в дурдом, и они оба познакомились с Кирой, она работала там медсестрой. Теперь снова облом — веревка не выдержала. А сколько раз между попытками — я думаю, он и сам не помнит. Кира дала мне понять, что он психически неполноценный, то есть понимай — неподсудный. А он кричал, чтобы я позволил им уехать в Германию, понимай — дай сбежать. Кстати, Плотников избил его и сломал ему руку, и Игорь боялся, что не сможет держать кисть.

— Прямо кунсткамера какая-то! Ты думаешь, он мог? Они оба могли?

— Вряд ли он, хотя основания у него тоже были, как ты понимаешь. Но… для убийства, Алик, нужны подготовка и план. Надо носить с собой оружие, выслеживать жертву, выбрать подходящее время, все рассчитать. — Он запнулся, вспомнив Ильинскую. — А художник — личность взрывная и спонтанная, кроме того, как мне показалось, он не склонен к насилию. И часто под кайфом. Уж скорее он себя убьет или изувечит. Насчет Киры — не знаю, не похоже, но ты же сам понимаешь… К сожалению, у меня нет штата криминалистов, я даже поговорить не могу с кем надо и до всего дохожу вот этим! Пытаюсь дойти. — Он постучал себя пальцем по лбу. — А тут не избежать субъективизма, как ты говоришь, а кроме того, это вилами по воде писано — мы все разные. Убийцы зачастую прекрасные актеры, а уж психи — тем более. Но это еще не все. Есть еще один подозреваемый, вернее, подозреваемая. Эта вообще ни в какие ворота не лезет.

— Женщина?

— Женщина. Сама подошла ко мне и сказала, что хочет поговорить.

— А откуда она… С чего вдруг?

— Увидела меня в сквере напротив ресторана «Желтый павлин», поняла, что я ее «пасу», и пришла с повинной.

— Убийца?! — Алик перестал жевать, уставился на друга. — Сама подошла? Она что, действительно убийца? Ты правда следил за ней?

— Она не знает. И в мыслях не было следить — просто сидел там, думал о жизни. Хотя мысль поговорить с ней была — Кира рассказала мне, что какая-то официантка во время корпоратива уронила поднос, и мне стало интересно, с какого перепуга. Помнишь, ты рассказывал про патера… как его? Браун, кажется? Его интересовали всякие странные события, сопутствующие преступлению. Вот и я… заинтересовался.

— Как это она не знает?

— Говорит, создала мыслеформу, чтобы Плотникова убили, и его убили.

— Мыслеформу? Зачем?

— Я же сказал — чтобы убили.

— Ничего не понимаю! — воскликнул Дрючин, откладывая вилку. — Так убила она или нет?

— Я же говорю, она не знает.

— Ты что, издеваешься? — возмутился Алик. — Кто она такая?

— Официантка из «Желтого павлина», работала на корпоративе, та, что уронила поднос.

— При чем тут поднос?

— Она уронила его, когда увидела Плотникова. Она знала его раньше и уверена, что он убил ее подружку. Испугалась и уронила. К счастью, он ее не узнал.

— Откуда она знает, что он убил подружку? Проводилось следствие?

— Следствия не было, девушка приезжая, никто, как я понимаю, особенно ее не искал. Она просто исчезла.

— А куда же он дел труп?

— Откуда я знаю? Вывез на свалку… мало ли.

— А почему она подошла к тебе?

— Страх, Алик. Элементарный страх и чувство вины за то, что сбежала и оставила подружку на произвол судьбы. Этот страх грызет ее уже два года. Плотников, похоже, был законченный садист. Девушки… кстати, официантку зовут Татьяна, — подрабатывали проституцией, и однажды им попался Плотников. Он напился и стал их избивать, Татьяна сбежала, а другая осталась, и больше Татьяна ее не видела. А сейчас она вернулась, тут же наткнулась на Плотникова и от ужаса уронила поднос. По ее словам, он ее не узнал и даже попытался назначить свидание. После этого она создала мыслеформу и… в результате его убили.

— Ты серьезно? — Адвокат смотрел испытующе.

— А ты что, не веришь в мыслеформы? Вот я сидел на скамейке, обдумывал свои дела, в частности думал о том, что надо бы с официанткой поговорить, а она тут как тут, сама пришла. Чем тебе не мыслеформа?

— А где она была эти два года?

— Она точно не знает, место называется Городище. Какой-то городишко, райцентр или деревня.

— Как это не знает?