Ритуал смерти

– Информация, которую я вам сообщу, строго конфиденциальна. Вы можете в случае необходимости ввести в курс дела свою помощницу, но никого более – ни коллег, ни, естественно, журналистов. Я прошу вас, точнее, приказываю вам работать самостоятельно.

Ева подумала о Фини и внутренне содрогнулась.

– Понятно.

– В связи со смертью детектива Вожински возникли кое-какие… вопросы.

– Вопросы?

– Ну, если хотите, проблемы. – Он стиснул руки. – Мне стало известно, что детектив Вожински либо вел тайно от нас частное расследование, либо вступил в контакт с некими наркодельцами.

– Фрэнк и наркотики?! Да он был порядочнейшим человеком!

Уитни смотрел на нее не мигая.

– Двадцать второго сентября этого года детектив Вожински был замечен нашим сотрудником, внедрившимся в один из тайных центров торговли наркотиками. «Атам» – частный клуб, религиозный. Его члены принимают участие в групповых и индивидуальных ритуалах; кроме того, у клуба есть лицензия на предоставление, опять же в индивидуальном порядке, сексуальных услуг. Отдел по борьбе с наркотиками уже два года следит за происходящим в «Атаме». Так вот, Фрэнка там заметили, он покупал наркотики.

Ева слушала молча. Уитни тяжело вздохнул и продолжил:

– Мне об этом немедленно доложили. Я пытался расспросить Фрэнка, но он отмалчивался. Честно говоря, Даллас, – добавил Уитни после паузы, – я надеялся, что прошло какое-то недоразумение. То, что он не сознался ни в чем, но и ничего не отрицал, меня крайне удивило. Это было так на него не похоже… Естественно, я забеспокоился и приказал ему пройти медицинское обследование, в том числе и наркологическую экспертизу. Он согласился. На тот момент следов наркотиков в его организме обнаружено не было. Репутация Фрэнка была безукоризненной, и я решил не делать записей в его личном деле. – Уитни встал и отвернулся к окну. – Возможно, это было ошибкой. Не исключено, что, если бы я отнесся к этому внимательнее, он остался бы жив и нам с вами не пришлось бы вести подобный разговор.

Ева пожала плечами.

– Вы верили своему чутью, и вы верили этому человеку.

Майор Уитни обернулся. Взгляд его был сосредоточенный, но не жесткий. «У него глаза тонко чувствующего человека», – подумала Ева.

– Да, верил. Но теперь мне стали известны новые факты. При вскрытии в крови детектива Вожински был обнаружен «Зевс».

– «Зевс»? – Ева от удивления привстала. – Этого не может быть, майор. «Зевс» – штука сильная, и подсевшего на него видно сразу – по глазам, по изменению поведения. Если бы он употреблял «Зевс», об этом знали бы все его сослуживцы. Да и первый анализ на наркотики это бы показал. Так что здесь, скорее всего, произошла какая-то ошибка. – Она сунула руки в карманы, ей было трудно усидеть на месте – хотелось вскочить и походить по кабинету. – Да, есть полицейские-наркоманы, есть и такие, которые считают, что, нося значок, они могут нарушать закон. Но Фрэнк таким не был. Он ничем себя не замарал.

– Однако результаты вскрытия не опровергнуть, лейтенант. В его крови были обнаружены следы и других химических веществ, в том числе дигиталиса. В сочетании с «Зевсом» это вызвало остановку сердца и смерть.

– Вы подозреваете, что он умер от передозировки? Или покончил с собой? Дигиталис… – Ева нахмурилась. – Это какое-то сердечное лекарство? Но вы сказали, что пару недель назад Фрэнк прошел медицинское обследование. Почему же тогда у него не обнаружили никаких заболеваний?

– Ближайший друг Фрэнка – лучший в городе детектив-электронщик, – сказал Уитни, глядя прямо перед собой.

– Фини?! – Ева едва не вскочила с места. – Вы считаете, что Фини его покрывал? Что он изменил записи в его карте? Извините, майор, но, по-моему, это полная ерунда.

– Это вероятность, которую я не могу исключить, – ответил Уитни сдержанно. – И вы тоже. Дружба порой мешает объективно оценивать ситуацию. Надеюсь, что ваша дружба с Фини не помешает сохранять объективность. – Он вернулся к столу. – Все эти подозрения надо проверить как можно тщательнее.

У Евы неприятно заныло под ложечкой.

– Вы хотите, чтобы я вела расследование, касающееся моих коллег? Один из них погиб, и семья оплакивает его кончину. Другой – человек, который был когда-то моим учителем, а теперь мой близкий друг. – Она оперлась ладонями о стол. – И ваш, кстати, тоже.

Уитни знал, что Ева придет в ярость, и был к этому готов. И еще он знал, что задание она выполнит.

– А вы бы предпочли, чтобы я поручил это человеку, которому данная ситуация безразлична? – спросил Уитни, в его голосе звучали жесткие нотки. – На вас я, по крайней мере, могу положиться. Все, что вы выясните по ходу расследования, будете сообщать мне лично. В какой-то момент вам понадобится поговорить с семьей Вожински. Надеюсь, вы проявите максимум такта и деликатности. Им и так сейчас тяжело.

– А если я обнаружу нечто его порочащее?

– С этим придется разбираться мне.

– Вы просите меня совершить невозможное, – мрачно сказала Ева.