Ритуал смерти

– Я не прошу, я приказываю, – поправил ее Уитни. – Так будет проще. И прежде всего вам, лейтенант. – Он протянул ей два запечатанных диска. – Просмотрите это на своем домашнем компьютере. Всю информацию по делу до особого распоряжения посылайте с него же ко мне домой. Вы свободны.

Ева молча встала и направилась к двери. Потом все же остановилась и сказала, не оборачиваясь:

– Черт подери, под Фини я копать не стану.

Уитни проводил ее долгим взглядом, потом устало прикрыл глаза. Он отлично знал, что она будет делать все, в чем возникнет необходимость. И надеялся только на то, что это не причинит ей боли.

Дойдя до своего кабинета, Ева разозлилась окончательно. Пибоди сидела перед компьютером и воодушевленно колотила по клавишам.

– Кажется, мне удалось привести его в чувство. Ваш компьютер капризен, как барышня, Даллас, но я его приструнила.

– Отключайте его, – велела Ева, надевая куртку. – Собирайтесь, Пибоди.

– Что, новое дело? – Пибоди радостно вскочила со стула. – А какое? Куда мы направляемся, Даллас? – Чтобы поспеть за Евой, Пибоди приходилось бежать. – Даллас! Лейтенант!

Ева двинула кулаком по кнопке лифта и бросила на Пибоди такой свирепый взгляд, что та прикусила язык и поняла, что от расспросов лучше временно воздержаться. Они вошли в лифт, в котором уже было несколько их коллег, и Ева застыла, неподвижная, как статуя.

– О, Даллас! Как поживают молодожены? Слушай, а почему бы тебе не попросить своего богатенького мужа купить нашу столовку? Может, тогда нас станут кормить по-человечески.

Ева обернулась и смерила болтуна ледяным взглядом.

– Прикуси язычок, Картер!

– Увы! Никак не могу. Ты разбила мне сердце. Предпочла штатского.

– И кому предпочла – главному козлу Центрального участка! – добавил кто-то язвительно.

– Главный козел всегда главнее козла на побегушках, Форенски, – огрызнулся Картер. – Ну что, Ева, может, померяемся, у кого зубы острее?

– Боюсь, тебе потом полжизни придется по стоматологам бегать.

– За такое удовольствие можно и заплатить. – Картер нахально подмигнул ей и вместе с группой коллег вышел из лифта.

– Картер делает стойку на любое существо женского пола. – Пибоди, заметив, что Ева продолжает смотреть прямо перед собой, решила отвлечь ее своей болтовней. – Жалко, что бедняга – полный кретин. – Ответа не последовало. – А Форенски даже мил, – продолжала Пибоди. – И у него вроде нет постоянной подружки.

– Я не сую нос в личную жизнь своих коллег, – отрезала Ева.

Они вышли из лифта в цоколе, где находился гараж.

– На мою личную жизнь это правило, увы, не распространяется, – сказала Пибоди тихо.

Ева отперла машину и уселась за руль, Пибоди заняла место рядом.

– Так куда мы едем? Или вы хотите сделать мне сюрприз? – Увидев, что Ева просто сидит, уронив голову на руль, Пибоди заволновалась. – Эй, с вами все в порядке? Что происходит, Даллас?

– Мы едем ко мне домой. – Ева тяжело вздохнула и подняла голову. – Я расскажу вам все по дороге. Но запомните: информацию, которую вы будете получать по ходу расследования, надлежит сохранять в строжайшей тайне. Докладывать будете только мне или майору.

– Слушаюсь, мэм. – У Пибоди было ощущение, что в глотку ей вбили кол. – Это внутреннее дело, лейтенант? Что, кто-то из наших?

– Да, черт подери! Кто-то из наших.

Компьютер, стоявший у Евы дома, был в несколько раз мощнее ее рабочей машины – об этом позаботился Рорк. Нужный файл открылся мгновенно, но информация по делу Фрэнка Вожински была довольно скупой.

– Ты не знаешь детектива Марион Бернс? – обернулась Ева к Пибоди. – Она восемь месяцев проработала в «Атаме» барменшей.

– Я с ней немного знакома. – Пибоди пододвинула свой стул поближе к монитору. – Встречались, когда… когда велось расследование по делу Касто. Она мне показалась дамой весьма серьезной. К работе относится очень тщательно. Насколько я помню, она полицейский во втором поколении. Ее мать служит до сих пор – по-моему, в чине капитана. А что она сообщила?

– Надеюсь, Марион Бернс доложила обо всем, что видела, но это нам придется проверить. Ее рапорт майору Уитни был предельно сух и краток. Год назад, двадцать второго сентября, в час тридцать ночи она видела, как сержант Вожински беседовал в отдельной кабинке с Селиной Кросс, известной торговкой наркотиками. Вожински отдал ей пачку денег и получил за это небольшой пакетик, по виду – с наркотиками. Разговор продолжался пятнадцать минут, а потом Селина перешла в другую кабинку. Вожински пробыл в клубе еще десять минут, затем ушел. Детектив Бернс прошла за ним два квартала, пока он не спустился в подземку.

– Так она не видела, употреблял он наркотик или нет?

– Не видела. И в клубе его после той ночи не встречала. В списке тех, с кем нам необходимо побеседовать, Бернс стоит первым номером.

– Да, мэм. А вам не кажется, что начать можно с Фини? Они с Вожински были друзьями, Фрэнк мог ему довериться? Или Фини мог сам что-то заметить.

– Не знаю. – Ева устало потерла глаза. – «Атам»… Что, черт подери, такое атам?