Ритуал взаимодействия

Один интересный источник озабоченности другими можно обнаружить в феномене «сверхвовлечености». Во время любого разговора устанавливаются стандарты того, насколько индивид готов позволить себе увлечься разговором, насколько полно он позволяет себе быть захваченным им. Он обязан не дать себе настолько переполниться чувствами и готовностью действовать, чтобы это угрожало границам проявления аффекта, установленным для него во взаимодействии. Он обязан проявить определенную меру невовлеченности, хотя, конечно, степень ее будет различаться в соответствии с социально признанной важностью случая и официальной его ролью в нем. Когда индивид сверхвовлекается в тему разговора, создавая у других впечатление, что у него нет должной меры самоконтроля над своими чувствами и действиями; когда мир взаимодействия становится для него слишком реальным, тогда, вероятно, другие переключатся с вовлеченности в беседу на вовлеченность в говорящего. Сверхобеспокоенность одного человека оборачивается отчужденностью другого. В любом случае, мы должны видеть, что сверхвовлеченность обладает свойством мгновенно делать индивида несостоятельным в качестве участника взаимодействия; другие должны приспосабливаться к его состоянию, в то время как он не может приспособиться к их состоянию. Довольно интересно, что, когда импульсивность сверхвовлеченного индивида немного убывает, он приходит к ощущению неприличности своего поведения и становится обеспокоенным собой, что вновь иллюстрирует тот факт, что отчуждающий эффект, который индивид оказывает на других, он неизбежно испытывает и сам. Независимо от этого, мы должны видеть, что готовность к сверхвовлеченности — это форма тирании, практикуемая детьми, примадоннами и всевозможными господами, которые в данный момент ставят свои собственные чувства выше моральных правил, делающих общество безопасным для взаимодействия.

Можно упомянуть еще последний источник обеспокоенности другими. Если индивид вовлечен в тему разговора, тогда он должен в качестве слушателя обращать свой слух и, как правило, зрение к источнику коммуникации, то есть к говорящему, и особенно к его голосу и лицу. (Это физическое требование подчеркивается социальными правилами, которые часто определяют невнимание к говорящему как оскорбление его.) Если коммуникативный аппарат говорящего сам передает определенную дополнительную информацию в течение всего времени разговора, то слушателя, вероятно, будут отвлекать конкурирующие источники стимуляции, чрезмерно приковывая его внимание к самому говорящему за счет восприятия сказанного им. Источники такого отвлечения хорошо известны: рассказчик может быть крайне уродливым или очень красивым; у него могут быть дефекты речи, например шепелявость или заикание; он может неадекватно владеть языком, диалектом или жаргоном, которые ожидают услышать слушатели; у него могут быть мелкие особенности лица, например заячья губа, подергивание глаз, косоглазие или бельмо; у него могут быть такие временные коммуникативные сложности, как прострел, охрипший голос и т. д. Очевидно, что чем ближе расположен дефект к коммуникативным средствам, на которых слушатель должен фокусировать свое внимание, тем меньших его размеров достаточно, чтобы вывести слушателя из равновесия. (Нужно добавить, что постольку, поскольку от рассказчика требуется направлять свое внимание на слушателя и при этом не становиться чересчур озабоченным им, дефекты во внешности слушателя могут вызывать у рассказчика неловкость.) Эти второстепенные дефекты в аппарате коммуникации имеют тенденцию выключать обеспокоенного индивида из потока ежедневных контактов, превращая его в плохого участника взаимодействия либо в собственных глазах, либо в глазах других.

Завершая обсуждение источников отчуждающего отвлечения, я хотел бы высказать важное предостережение. Когда индивид чувствует, что другие вовлечены неподобающим образом, его восприятие поведения других как неправильного всегда связано со стандартами его группы. Сходным образом, на индивида, который может вызвать у определенных людей чрезмерную озабоченность им из-за его видимой неискренности, притворства или нескромности, не обратят внимание в субкультуре, где дисциплина разговора не такая строгая. Следовательно, когда члены разных групп взаимодействуют друг с другом, вполне вероятно, что хотя бы один из участников будет отвлекаться от спонтанного вовлечения в тему разговора из-за того, что будет казаться ему неподобающим поведением со стороны других[91]. Именно на эти различия в обычаях выражать себя мы должны обращать внимание в первую очередь, стараясь объяснить неуместное поведение тех, с кем мы оказались во взаимодействии, и не пытаться, хотя бы вначале, искать какие-то поводы для порицания в личности обидчиков.

IV. О повторяющемся характере нарушений вовлеченности.