Ритуал

— Меня?! — удивился Гарвель. — Чернокнижника?! В Академию? — Да эти лизоблюды инквизиции с радостью сожгут меня на костре. — Не удержался от сарказма Гарвель.

— Ученик. — Ухмыльнулся маг. — Всего лишь ученик. А значит, все еще можно исправить. В Совет входят отнюдь не кровожадные фанатики. Так что тебе помогут. — Закончил бросая Гарвелю золотую монету.

— Я подумаю. — Проговорил Гарвель задумчиво. Золотой тем временем исчез в карманах его порядком потрепанного одеяния. В котором уже с трудом угадывался вычурный наряд купеческого сына.

— Хорошо. — Согласился маг, махнув рукой на прощание. Он быстрым шагом направился прочь от поляны. 'Интересно, как он ухитрился пешком покрыть такое расстояние?' — Вяло подумал Гарвель. Бушующая в крови ярость схлынула, оставив равнодушие и апатию.

— Хозяин. — На грани слышимости раздался тихий жалобный писк импа. Раненый молнией магаон приземлился неподалеку. И затаился, ожидая пока маг уйдет. Сейчас же, когда опасность миновала, он выбрался из укрытия и, жалобно поскуливая, ковылял к Гарвелю, в надежде, что тот поможет. Впрочем, ковылял то он только для виду. Состоящий в основном из чистой энергии имп мог принять почти любую форму и зарастить любые раны на своем полуматериальном теле. Однако молния мага повредила саму структуру его тела. И без посторонней помощи имп вскоре распадется на составляющие.

Быстро оценив состояние своего слуги, Гарвельпринялся чертить на земле сложную фигуру. Больше всего она напоминала странным образом перекрученную гексаграмму, заключенную в столь же причудливо изогнутый шестиугольник. Обведя замершего в ожидании импа, Гарвель быстрыми росчерками соединил круг, в котором стоял кроха, с основной фигурой. Стремительно извлекал ониз памяти соответствующие магические формулы. Рассеянная в воздухе сила, повинуясь ритуалу, начала медленно закручиваться жгутом, втягиваясь в магическую фигуру.

АгромасагроАгромасагроАгромасагроАгромасагроАгромасагроАгромасагроАгромасагроАгромасагроАгромасагро. — Затянул Гарвель бесконечный, монотонный речитатив. Его горловой голос вибрировал в воздухе, разносясь далеко окрест. Лесная живность, заслышав эти звуки, стремительно уносилась прочь, желая оказаться как можно дальше от жутких звуков.