Ритуалист (СИ)

— Ты только это, не особо сильно меня тискай хвостом, раздавишь, — пробубнил под конец, когда она прижалась ко мне и затихла, — хрупкий я очень, понимаешь, хрупкий.

— Ну, тут как получится, — пришел довольно сонный ответ, уже спит, что ли, ну, дела, — вдруг присниться что.

— Ага, а мне потом как, — шиплю зло на ухо, — и так с твоей близостью мириться приходиться, так еще и риск для жизни!

— А что не так с моей близостью? — перед лицом тут же раскрываются два слегка мерцающих желтых глаза, ух, как… сильно!

— Все с ней так, — бурчу, — обо мне бы подумала.

— А, — раздается легкий смешок, — и давно ты без женщины?

— Тебе то что, просто с хвостом осторожнее, а я уж с собой как-нибудь справлюсь, — ну, точно, спать сегодня буду со стояком, позорище! В паху уже начинался бунт, пришлось даже слегка поменять позу, хотя куда проще было бы найти еще один куст и устроиться обособленно. Но этот вариант не особо меня устраивал, впрочем, как и все остальное, так что пошло оно все лесом, будет, как будет и точка. Завтра, если не выдержу, придется отлучиться за куст какой, и облегчиться уже, пусть хоть и самолично, вручную, но хоть пар выпущу.

— Да ладно тебе, не стесняйся, — подлила масла в огонь спутница, — я все понимаю.

— Господи, Шаррат, понимает она, и хоть бы с места сдвинулась, спи уже, заботливая!

— Тут некуда двигаться, — но затихла, голова у меня на груди, а хвост буквально через десяток минут таки оплел обе ноги.

— Шаррат! — сжимаю ее за плечи.

— Все хорошо, я себя контролирую, — бубнит сонно, ясно, толку не будет. А через пару часов, а то и раньше, и вовсе окажусь спеленут по ногам и рукам, и что за привычка дебильная?

Утром позавтракали мясом, сыром и запили все молоком, хорошо хоть перед сном додумался провести коротенький обряд, и теперь о его сохранности можно было не волноваться, не скиснет. Ламия тогда во все глаза таращилась на мои действия и только качала головой, а когда спросил, что не так, ответила, мол, что у них так никто не может. Мне же было побоку, устал, как собака, потому и не обдумал услышанное. А вот сейчас это всплыло в памяти и просто таки рвалось наружу:

— Шаррат, помнишь, ты вчера обмолвилась, что у вас не так проводятся ритуалы? — мы в дороге уже были, чуть ли, не час, и молчать уже, честно говоря, надоело, — что ты имела в виду?

— Нет, я сказала, у нас так не могут, а как проводят ритуалы сама без понятия. Но что бы вот так вот просто получить желаемое, — скосив глаза, увидел, как она задумчиво качает головой, — или в этом мире магия другая, или просто ты сильный.

— Был бы я сильный, уже давно снял с себя эту хрень с пояса, — хлопаю ладонью по бедру.

— А еще пищу готовишь без костра.

— Тоже мне, достоинство, — вздыхаю, вот если бы кое что покруче мог, а так, только пузо набивать и гаразд.

— А давно ты практикуешь? — поинтересовалась вдруг ламия.

— Ну, — провел в уме несложные подсчеты, — в совокупности не больше месяца примерно, я же больше выживать пытаюсь, времени и знаний для собственного развития пока нет.

— То есть ты еще на самых первых ступенях, — выдает она.

— Ага, — ну, не говорить же ей, что по специализации достиг уже уровня "Ученика", толку, все равно не поймет.

— Все-таки это ты такой, а не магия, — выдает вдруг спутница, — за месяц можно лишь ознакомиться с теорией и понять основы, да обучиться паре-тройке основных заклятий, не более. У нас даже в бой не лезут, пока не отмучают пару-тройку лет, а так по кустам да за спинами прячутся, понимаешь?

— Ага, понимаю, еще и то, что готовкой ты заниматься вовсе не собираешься.

— Ну, и это тоже, — хихикает, мне же остается лишь вздохнуть, впрочем, я и не против, дел-то на пару минут.

— Расскажешь про свой мир?

— Да, там не особо и интересно, — как-то вяло проронила спутница, — если не война, то интриги, не одно, так второе или третье, дети полностью в воле родителей, свободы никакой…

— Так ты, поэтому и сбежала?

— Нет, — мотает головой, — меня бы казнили.

Ошарашено смотрю на нее:

— Чего?

— Того, мой род был побежден, а значит… — и улыбается.

— Ну, дела, как-то по варварски слишком, не обижайся.

— Да ладно, самой подобные устои не нравятся, но что поделаешь, такова жизнь.

— Мда, не весело, — киваю, как-то неловко сразу стало.

— Зато с тобой весело, — и через пару мгновений добавляет, — и хорошо.

— Рад за тебя, ты только это, с ума меня смотри не сведи, — улыбаюсь, — а то я такой, влюбчивый, знаешь ли.

— В самом деле? — смеется.

— А хрен его знает, никогда не пробовал, — и сам уже потихоньку лыблюсь, вот так, правильно, подальше негативные темы и воспоминания.

— Ну, ты симпатичный, в принципе.

— Приму за комплимент, — киваю, — а если насмешка, будешь лопать сырое мясо.

— Ой, нет, только не это, — ламия в притворном ужасе вскидывает руки.

— Вот-вот.

Так и шли, с шутками, подначивая друг дружку, весело и незаметно скрадывая километр за километром, пока со стороны леса не послышались лязг оружия, глухие удары и редкий, сквозь зубы мат.

— И что делать будем? — спросила Шаррат.