Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26 (СИ)

    «Купец 1-й гильдии, Маковский Меир Шлёмович, привлечён к суду в качестве обвиняемого в покушении на убийство Варфоломея Стрижака, 6 лет от роду, христианского вероисповедания, постановлением следователя с замечательной ссылкой на то, что обстоятельства дела не исключают предположения, высказанного свидетелями, подтверждающие, что видели двух бородатых евреев, выносивших большой чемодан из квартиры Маковского, что увезли этот чемодан на извозчике в неизвестном направлении, что приближающаяся еврейская Пасха – прямое доказательство использования христианской крови в ритуальных целях. Ну, а то, что тело мальчика не найдено, то евреи всё могут. Спрячут тело мальчика так, что его никто никогда не найдёт. Его  толком и не искали. Да где его искать, когда нет никаких намёков».

    Судебные власти великолепно знали и понимали, что никаких доказательств ритуального характера в деле не имеется и не может быть. Дело-то дутое. Все понимали и делали вид, что процесс проходит нормально.

    Загадочная обстановка преступления и сделанное заявление домработницы подозреваемого Маковского, что чемодан принесли два еврея, самого Маковского, что он лично отдал распоряжение отвезти чемодан по адресу, по которому не нашли чемодана, задумано и осуществлено ритуальное убийство, обнаруженная при обыске в доме Маковского записка от раввинатского Совета о поручении Маковскому произвести  ритуальное убийство, возможное решение суда вызвало бы напряженное отношение между еврейским и христианским населением города, что полиция не без основания ожидала еврейского погрома, последствия которого трудно представить в таком городе, как Одесса, переполненного еврейским населением.

    Из доклада в Киев: «Мы не можем поручиться за то, что решение присяжных будет чуждо всякого предубеждения. Полагаем, что какие бы ни были малые улики, присяжные заседатели, вынесут обвинительный приговор, основывая его на убеждении в существовании ритуала вообще и в наличии его в данном деле, хотя об отсутствии прямых доказательств ритуального убийства и самой абсурдности убийства по этому поводу, убедительно говорил на суде адвокат».

    Дело хоть и вызвало шумиху в одесских газетах и о нём некоторое время шумела Одесса, но до погромов не дошло. Прошло, как многие другие сенсации. Пошумели и забыли. Всё же это не дело Бейлиса. То был Киев – а это всего на всего – Одесса, хотя и значительный город на карте России. И тем более – не дубоссарское дело, послужившее прелюдией к кровавому кишинёвскому погрому 1903 года. 

    Об еврейских погромах писали выдающиеся русские писатели, общественные деятели. Владимир Набоков: