Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26

 ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ !!! ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК!!!

 ПРОПАЛ МАЛЬЧИК, ШЕСТИ ЛЕТ,  СВЕТЛЫЕ ВОЛОСЫ.  

                    УБИЛИ? УКРАЛИ?

 НА НЕМ ШТАНЫ И РУБАХА НЕЯСНОГО ЦВЕТА.

 МАЛЬЧИКА ЗОВУТ ВАФА. МАТЬ УБИТА ГОРЕМ.

 ЧИТАЙТЕ НАШУ ГАЗЕТУ.

 ВСЕГДА ИНТЕРЕСНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ.

 - Срочно. Тираж больше на 1000 штук. Быстро в продажу. Мобилизовать всех, - глаза Редактора горели лихорадочным огнем. Не прошло и двух часов, как из Редакции «Одесского  листка» рассыпалась по улицам Одессы босоногая шпана с воплями и криками: «Экстерный (вместо экстренный) выпуск! Пропал мальчик», «Несчастный ребенок в лапах убийцы». «Мать убита горем». «Рыдающая мамаша надеется увидеть своего сына живым». Через полчаса ватага пацанов толпилась возле дверей «Одесского листка», требуя ещё газет.

 - Никому не расходиться. Плачу двойную. Дополнительный тираж – 5000 штук. Фройка, давай материал, - господин Навроцкий в расстегнутой рубашке, нервно срывая нарукавники, вылез на высокий табурет наборщика и руководил работниками Редакции, как командир в бою.

 - Фройка, ещё 50 строк нового материала, быстро.

 - Степаныч, набирай.

  Фройка диктовал прямо из головы. Он был в ударе. С ним такого никогда не было, слова лились сами собой:

 ОДЕССИТЫ !!! МЫ СНОВА С ВАМИ.

 ПРОПАВШИЙ МАЛЬЧИК ПОКА НЕ НАЙДЕН.

 ВСЕ СИЛЫ БРОШЕНЫ НА ПОИСКИ   НЕСЧАСТНОГО.  ЧТО СДЕЛАЛ С МАЛЬЧИКОМ ПОХИТИТЕЛЬ?  УБИЛ?  ПРОДАЛ?  ИЛИ ЕЩЁ В РУКАХ СТРАШНОГО КРОВОЖАДНОГО  ПОХИТИТЕЛЯ?

  ГДЕ ТЫ, МОЙ ЛЮБИМЫЙ ВАФА, -   ПРИЧИТАЕТ УБИТАЯ ГОРЕМ МАТЬ.

 - Нет, Степаныч, «убитая горем мать» не набирай, это уже было у нас. Набирай:

 - ГДЕ ТЫ, МОЙ ЛЮБИМЫЙ ВАФА,  - БИЛАСЬ В ИСТЕРИКЕ НЕУТЕШНАЯ МАМАША.

 ЧИТАЙТЕ НАШУ ГАЗЕТУ.

 ВСЕГДА ИНТЕРЕСНЫЕ НОВОСТИ.

 - Фройка, двигай опять на Ланжероновскую и принеси чего новенького, - потребовал Редактор, подталкивая молодого репортера отдела происшествий к двери.

    Назревали интересные события. Навроцкий имел чутьё на убойный материал. Его газета отличалась от многих одесских издательств оригинальностью изложения материала, смелостью мысли, злободневностью.

    Газета хорошо продавалась, а на фоне многочисленных газетных изданий Одессы, не легко было выстоять.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

 (как появились «Тайны одесских катакомб»)

    Наконец-то мы получили настоящую человеческую квартиру. Я и моя мама. Мы жили вдвоем. Мама развелась с моим отцом, когда мне было четыре года. Жить в Одессе в семье моей бабушки, маминой мамы, было практически невозможно, хотя и там мы жили наездами довольно долго. Лето я проводил в Одессе у бабушки, а зимы – скитаниями с мамой по селам одессщины. Она работала инспектором сельских школ. Со временем мама перевелась на работу в Одессу. После одной комнаты глубокого подвала, у которого окно оказалось ниже уровня земли с плитой по средине комнаты и дверью, выходящей в угольные сараи одесской школы, начальство которой смилостивилась выделить маме «самостоятельное» жилье, мы получили перед самой войной во дворе школы на первом этаже большие, как мне тогда казалось, две комнаты в коммунальной квартире. Огромное окно выходило на улицу, заливая комнату солнечным светом большую часть дня. В общей квартире даже был туалет с разбитым унитазом без сливного бачка. Мне казалось это чудом современного быта. Сливать его приходилось водой из ведра. Если кто-то из соседей шёл в туалет с полным ведром, то это надолго.

    Рядом с туалетом размещалась небольшая кладовка, наби-тая разной рухлядью. Меня очень интересовало, что же хра-нится в таких потаённых местах, куда никто не заглядывал годами. Целыми днями я был предоставлен самому себе. Мама много работала в школе, набирала уроки в две смены, чтобы как-то прокормиться, а по вечерам училась. Она всю жизнь училась, с самых молодых лет - на курсах воспи-тателей детских садов, потом в педучилище, учительском институте  и  уже  во  время  войны, в  возрасте  сорока лет, в эвакуации, окончила пединститут. Училась она только на вечерних отделениях.