Ритуальные грехи

Это замужество было у Стеллы самым долгим и, по мнению Рэйчел, оно служило ярким примером того, насколько жестокой может быть судьба. Все началось с якобы случайных прикосновений, когда ей было девять лет, а в двенадцать закончилось изнасилованием. Она не помнила, что случилось после того, как она рассказала обо всем Стелле. Скорее всего, мать не обратила внимания на ее слова. Слава Богу, что эти годы Рэйчел помнила очень смутно. Ее поместили в удаленную частную школу, и к тому времени, когда она оттуда вернулась, Муж Номер Три с нездоровыми замашками давно исчез, а Стеллу закружил водоворот интрижек с зелеными юнцами.

А Рэйчел снова набралась терпения. Она все еще ждала знака любви или внимания со стороны занятой по уши матери. Ждала, когда же, наконец, треснет лед, который сковал ее душу. Она надеялась на чудо.

Сейчас время ожиданий закончилось. Ей внезапно стало холодно, и она обняла себя за плечи, жалея, что не надела свитер. Она хотела, чтобы кто-нибудь ее согрел, изгнал леденящий холод, давно поселившийся в ее душе. Хорошо, что Люку не известно о ее прошлом. Он ничего не знает о ее старых страхах, о новой боли. Ему никогда до нее не добраться, не причинить боли. Если только она сама не позволит.

Только этому не бывать. Ни за двенадцать миллионов долларов, ни за глупое спокойствие, которое так нравилось остальным. Он никогда не получит над ней власти.

Рэйчел услышала, как за спиной открылась дверь и расправила плечи, чтобы приготовиться к новой схватке. Луч света послал вдоль комнаты удлиненную тень, но девушка поняла, что это не Люк. Казалось, у нее выработалось особое чутье на его присутствие, и Рэйчел оставалось надеяться, что оно ей пригодится, когда она вздумает сбежать из Санта Долорес.

— Я принес тебе еды, — сказал Кальвин. Он держал в руках огромный поднос, однако на этот раз соблазнительный аромат кофе отсутствовал. Рэйчел обреченно пожала плечами. Нехватка кофеина позволяла ей быть начеку.

Кальвин поставил поднос на пол перед очагом и выжидающе посмотрел на Рэйчел. Ужин состоял из двух мисок с неаппетитно выглядевшей кашей из чечевицы и ломтя свежеиспеченного хлеба. Масло отсутствовало, но Рэйчел было все равно.

— А для кого вторая тарелка? — спросила она, беря в руки хлеб.

— Люк ужинает в столовой вместе с другими. Он велел составить тебе компанию. Если ты не против.

Она махнула рукой в сторону второй тарелки.

— Угощайся! — сказала она. — И пока мы будем есть, ты сможешь ответить на мои вопросы.

— Он говорил, что ты будешь приставать с вопросами, — проворчал Кальвин, усаживаясь напротив Рэйчел. Огонь из камина отбрасывал причудливые блики на его странное, уродливое лицо.

— И что он велел тебе рассказать?

Рэйчел с трудом удалось проглотить несколько ложек чечевичной каши. Она уже не помнила, когда ела в последний раз, поэтому заставила себя сделать еще один глоток. Рэйчел никогда не делала из еды культа, но организм, долгое время лишенный пищи, требовал своего.

— Правду, конечно, — ответил Кальвин. — Можешь спрашивать, о чем угодно.

Разумеется, она ему не поверила. Но решила все же попытать счастья.

— Ведь ты его помощник, верно? Точнее сказать, сообщник.

— Почему ты так решила?

— Просто догадалась.

— Я знаю Люка лучше других, — заявил Кальвин. — И защищаю его интересы.

— Даже если сам он так не считает?

— Особенно тогда, — сказал Кальвин. — Возьмем, к примеру, тебя. Мне кажется, он не понимает, что своими действиями ты можешь причинить массу неприятностей.

— И поэтому ты пытался меня убить? — она положила в рот еще одну ложку чечевицы, стараясь почувствовать ее вкус. Затея оказалась напрасной, и она снова отложила ложку в сторону. — Но какой ущерб я могу нанести, если вы олицетворяете собой святость и невинность, как утверждает Люк? Почему он должен кого-то бояться, если ваш маленький культ создан для того, чтобы улучшить род человеческий, а не для того, чтобы набить карманы Люка Берделла?

Кальвин пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Стелла мне тоже не нравилась. Она была жадной. Хотела полностью завладеть Люком. Заграбастать его и ни с кем не делиться.

— Очень похоже на мою мать, — криво усмехнулась Рэйчел.

— Ей всего было мало. Так же, как и тебе.

Вот еще новости! Она чуть не закричала от досады. Потом ей захотелось запустить миской с противной кашей прямо в его самодовольную рожицу. Вместо этого Рэйчел очень осторожно поставила тарелку на поднос.

— Я не похожа на свою мать, — обманчиво спокойным тоном сказала она. — И мне уж точно ничего не нужно.

— А вот Люк говорит совсем другое, — он спокойно уминал кашу, не поднимая глаз на Рэйчел. Да и зачем, с горечью подумала она. Он прекрасно знал, какое воздействие оказывают его слова. — Он утверждает, будто ты самый нуждающийся человек из всех, кого он когда-либо встречал. Видишь ли, он притягивает к себе людей с нуждами, будто магнит. С ним всегда так было. Поэтому он основал Братство Бытия.

— И поэтому он не может с тобой расстаться?

Кальвин посмотрел на Рэйчел и улыбнулся.