Ритуальные услуги

Чуть ближе к берегу стояла размеченная яркими буями слаломная трасса — покуда серферы дожидались у моря погоды, водные мотоциклисты развлекали публику эффектными разминочными виражами и разворотами на триста шестьдесят градусов, потом, сбившись в пеструю, глухо пофыркивающую стаю, потянулись вслед за судейским катером к открытой воде — как видно, к месту старта.

Приткнув «Урал» на вытоптанной полянке по соседству с зеленой кабинкой туалета, я прошел на территорию забегаловки, настолько плотно забитую публикой, что мне пришлось несколько раз перешагивать через чьи-то не подававшие признаков жизни тела, служившие — судя по валявшимся по соседству пустым бутылкам «Смирновской» — липшим напоминанием о непреложности хрестоматийного тезиса: пить водку на такой жаре надо уметь.

Окинув взглядом млевшее на солнцепеке общество, я заметил знакомую — ту самую пышечку, что вчера предавалась любовным утехам с мастером лихого виража. Должно быть, она относилась к разряду бич-девочек, лето напролет кочующих по модным пляжам и находивших особую прелесть в таком способе растительного существования. Она лениво потягивала за пластиковым столиком пиво в обществе щуплого молодого человека, время от времени прикладывавшегося к бутылочке спрайта, — малый идеально воплощал в себе рекламный слоган шипучки, призывающий потребителя не дать себе засохнуть: болезненно худощавый, тонкокостный, с узкой цыплячьей грудью и кожей молочного оттенка, он смотрелся на фоне загорелых тел бройлерным цыпленком.

Я заглянул под сень шатра, взял маленькую бутылку «Аква минерале», пристроился от них в двух шагах прямо на траве и, с наслаждением промакивая маленькими глотками пересохшее горло, уставился в слепящую даль залива, где, вспарывая блесточно поигрывающую воду, в сторону трассы двигался судейский катер, свалив на бок по правому борту длинный шест со стартовым флагом, за которым на коротком поводке, азартно порыкивая в предстартовой лихорадке, ползла стая водных мотоциклов. У первого изгиба трассы флаг резко взмыл вверх, берег огласился страшным ревом моторов — участники рванули по длинному виражу, рассеяв над водой голубое облако выхлопов. Рев стоял такой, что я безнадежно оглох и остро ощутил, как в полости моей черепной коробки вдруг возникла вакуумная звенящая пустота.

Впрочем, слух мой довольно скоро вполне адаптировался к звенящей пустоте — настолько, что можно было разобрать фразу, слетевшую с губ девочки:

— Все тут лохи. Был бы здесь Король, он бы всех сделал.

Я проследил направление ее взгляда — кавалькада ревущих быстроходных снарядов удалялась к дальнему виражу трассы, где возникла изрядная толкучка, и два участника, столкнувшись на приличной скорости, вылетели из седел, перевернув мотоциклы вверх днищем. Судейский катер отчаянно засигналил флагом, обрывая гонку, рев стих, однако его отголоски еще некоторое время звенели в голове до тех пор, пока окончательно не выветрились, восстановив привычную гамму блуждавших над закусочной полянкой звуков: плотное чпоканье пивных пробок, голоса, свистящий шелест автомобильных шин на дороге и даже тонкое пиликанье чьего-то мобильника.

Цыпленок поднес к уху маленький черный пенал, отошел в сторонку и, сосредоточенно глядя на одного из начавших шевелиться любителей теплой водки, некоторое время кивал в ответ на пространное сообщение своего невидимого собеседника, потом, почти не разжимая губ, произнес несколько коротких фраз, вернулся к столику, развел руки в стороны:

— Мне надо срочно отъехать.

— Ну ты же обещал, — надула губки девочка.

— Бизнес есть бизнес.

С этими словами он сунул телефон в карман шортов, крутанул на пальце автомобильные ключи, не обременив себя каким-либо прощальным жестом или иным знаком внимания, зашагал к дороге, прыгнул в серебристую «тойоту» и укатил.

— А что он тебе обещал? — спросил я. — Жениться?

Она повернула голову, сонно сощурилась.

— Не верь мужикам. Они всем это обещают.

— А ты? — В глазах возник промельк вялого интереса.

— А я нет.

Сходил в шатер, взял обжигающе ледяную — прямо из морозильной камеры — бутылку «Туборга», вернулся за столик, поставил ее напротив девочки, она кивнула, вульгарно улыбнулась — во весь свой большой рот. С минуту мы молчали.

— О чем задумался? — спросила она.

— Да так. Собираюсь с мыслями.

— С мыслями? — удивленно переспросила она. — Зачем?

— Готовлюсь сделать тебе комплимент.

Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и облизнулась.

— Ну?

— У тебя очень соблазнительный бюст. И восхитительная попка.

Рискованное для завязки знакомства откровение ее нисколько не покоробило, скорее напротив — она опять широко улыбнулась, продемонстрировав мне ровненький ряд ослепительно белых зубов.

— А ты откуда знаешь? — и дотронулась до воротничка своей светлой просторной рубахи, словно намекая, что под этим безразмерным балахоном взглядом освоить ее пикантные формы я вряд ли мог.

— Да уж знаю. Вчера я проезжал вон там, — я простер руку в сторону тонущей в мутноватом мареве узкой полоски суши, отсекающей залив от реки. — И кое-что видел на маленькой полянке.