Ритуальные услуги

Я вдруг испытал прилив сострадательного чувства по отношению к этому педику, плюшево-мягкое лицо которого вдруг зачерствело, а скорбная носогубная морщина отчетливо и жестко прочертилась от раздувшегося крылышка носа и дотянулась до уголка поджавшегося рта, — в этот момент Сева выглядел настолько глубоко и искренне несчастным, что я просто не мог не похлопать его по плечу.

— Брось, Сева, брось. Все мы люди. А что до Бореньки, то мне он нужен исключительно по делу.

—Боюсь, что ты опоздал.

— То есть?

— А то и есть, что у Бореньки на сегодня уже есть пара.

— Сева, я ж тебе сказал. Я не по этому делу.

— Они прекрасно смотрятся, — продолжал он, пропустив мимо ушей мою реплику. — Боря худ и строен. Его друг плотен и крепок. Они в самом деле прекрасная пара. Особенно это было заметно, когда они катались на водном мотоцикле.

— Вон как? Боря любитель острых ощущений?

— Да что ты! — снисходительно улыбнулся Сева. — Он сидел сзади. Рулил этот парень в черном гидрокостюме и с красной повязкой на голове. Они еще...

— Стоп! — оборвал я Севу, встряхнув его за плечи. — Такой крепкий парнишка, накачанный такой... В красном платке на голове, завязанном на пиратский манер — с узлом на затылке?

Сева кивнул. Я задумчиво ощупал шероховатый березовый ствол, прикидывая про себя, что бы это могло означать: что-то уж слишком назойливо этот парень мозолил глаза. Я припомнил вчерашнюю сцену показательного секса, очень выразительно отыгранную им дуэтом с пышнотелой малолеткой — там, в кустах у дороги, — и усомнился в искренности его чувств по отношению к Боре. В памяти тут же всплыло его появление напротив полянки, на которой происходил пикничок, — вряд ли он там просто так прохлаждался, потихоньку курсируя вдоль берега.

— Ну-ка, сэр Элтон, пошли. — Я властно потянул Севу за собой, увлекая его по узкой глинистой тропке, убегающей в глубь перелеска. Поплутав в жидких зарослях, мы выбрались наконец на солнечную полянку, с которой распахивался вид на пойму, и увидели их. Они медленно пробирались по высокой траве к маленькому островку кустарника, одиноко и неприкаянно торчащему в чистом поле. Желтая голова Бори покоилась на крепком плече любителя водномоторного спорта — они шли, трогательно обнявшись, и вот уже их силуэты впитались в подвижную ткань кустарника, по которому то и дело прокатывались волны светлой дрожащей ряби, там, где листва под налетом легкого ветерка обращалась к нам своим бледным исподом.

Минуты три я ждал, толком не понимая, чего именно, Сева сосредоточенно дышал за спиной, то и дело причмокивая губами. Вдруг зеленый полог разомкнулся, обнажив плотную фигуру, затянутую в черное, — поправив сползший низко на лоб пурпурный платок, человек повертел головой, обозревая окрестности, потом резко развернулся и торопливой походкой начал удаляться к берегу, где на мелкой волне лениво покачивался пришвартованный у ствола рискованно склонившейся к воде ивы водный мотоцикл.

Я побежал.

Дыхание Севы некоторое время висло у меня на плечах, потом оно отдалилось и вовсе потухло и вот вдруг мощными и шумными толчками накатило опять — к тому моменту я, наверное, уже минуты две стоял на укромной и тесной полянке в самом чреве кустарникового островка, тупо глядя на Борю.

Он лежал в примятой траве, нелепо подогнув под себя ногу, и по красивому лицу его медленно и чинно шествовал рыжий муравей.

Я присел на корточки, дотронулся до Бориной шеи, пытаясь уловить в артерии упругие толчки пульса или хотя бы их отголосок. Под пальцами было тихо.

— Господи, у него обморок... — донесся до меня свистящий шепот Севы. — Надо же что-то... Что-то делать. За "скорой" бежать. Туда, на берег, к людям... Возможно, там врач есть...

Я успел выкинуть вперед руку и поймать его запястья, прежде чем он дернулся с места, и рывком усадил его рядом с собой.

— Сева, тебе когда-нибудь случалось видеть, как в деревне сворачивают курице голову?

— Что? — тупо моргнув, прошептал он, указательным пальцем продвигая на место сползшие на кончик носа очки.

— Понимаешь, чтобы избавить несчастную птицу от лишних мучений, надо убивать ее сразу. И тут важно резкое вращательное движение. — Я сжал кулак, продемонстрировал его Севе и, резко крутанув его, одновременно поддернул вверх. — Вот так. Решает дело именно вращательный импульс в сочетании с мощным толчком кверху. Собственно, фактически, ты отрываешь ей голову.

— К чему ты это? — мертвым голосом спросил Сева.

— К тому, что человек в принципе мало чем от курицы отличается, если, конечно, его шея оказалась под умелой рукой профессионала. А здесь отметился именно профессионал.

— Откуда... —раскрыл было Сева рот, но проглотил остаток фразы, потому что до него, кажется, дошло.