Рюрик

Он чуть-чуть придержал ее возле себя, на мгновение почувствовал приятную теплоту, пронзившую все тело, но тотчас же отпустил и, насупясь, спросил:

- А ты не внесешь в душу нашей единственной дочери смуту, если будешь ее учить тому, что противоречит словам друидов?

- Я вовсе об этом с ней не говорю, - ответила Руцина, и взгляд ее был открыт и честен. - Мы уже давно решили с Бэрином, - спокойно сказала Руцина, отступив от Рюрика на шаг и глядя в его суровое лицо, - что я до тех пор не буду рассказывать дочери о Христе, пока она сама того не захочет!

- Такова была моя воля! И Бэрин передал ее тебе! - прервал Руцину Рюрик и почувствовал, как холодная волна отчуждения прокатилась между ними.

- Да, я знаю и беспрекословно подчиняюсь! - сдержанно, но твердо ответила Руцина. "Господи! - подумала она. - Дай мне силы и терпения. Если я не смогу сейчас простить и понять моего мужа, то никогда мы уже не будем близки друг другу, никогда наши разошедшиеся в жизни дороги уже не сольются в одну".

Рюрик подошел к маленькому туалетному столику, увидел на нем христианский молитвенник в деревянном переплете и протянул к нему руку.

- Не бери его! - тихо попросила Руцина. Она испугалась, что сейчас Рюрик посмеется и над ней, и над молитвами, которые стали ей так дороги.

- Хорошо! - послушно согласился князь и улыбнулся. - Я не хотел обидеть тебя, Руцина. Просто я хотел посмотреть, не оставил ли здесь, на столе, своих памятных подарков кто-нибудь... из моих... меченосцев, например, Дагар. - Голос князя сорвался. Руцина недоуменно посмотрела на него, и тут до нее дошло, что Рюрик ее ревнует!

- Господи! Какое счастье, ты еще любишь меня! - почти на едином дыхании прошептала она и бросилась к нему на шею.

Рюрик закрыл глаза. Да, он еще любил Руцину и сейчас высоко ценил и ее страстный порыв, и горячие поцелуи, и жаркие объятия. Она все та же зажигательная Руц, и не может она так же горячо обнимать Дагара.

- А Дагар?.. При чем здесь Дагар? - удивилась Руцина, но не испугалась. - А-а!.. Да, он смотрит на меня... гораздо дольше, чем все остальные и даже ты, но ведь я люблю тебя одного, - ласково улыбаясь, проговорила она и, тесно прижавшись к мужу, поцеловала его нежно и страстно, словно растворяясь в его крепких объятиях...

Проснулся Рюрик так поздно, что в окна уже светило полуденное солнце. Он пошарил рукой возле себя, Руцины рядом с ним не было. Увидев ее на коленях, молящейся, князь понял, что их совместная ночь ничего не изменила. Да, он смирился со всем: со своим смятением, с вынужденным молчанием верховного жреца и вождя, но с упрямством этой женщины он смириться не может и не хочет. А Руцина, почувствовав на себе его взгляд, закончила молитву. Она разогнула спину, тяжело, как-то по-бабьи поднялась и, глядя помрачневшими глазами мимо князя, спросила:

- Ты знаешь, что все мы... маленькие песчинки в этом мире?

- Нет, не знаю, - хмуро ответил Рюрик, почуяв, куда она опять клонит. Зачем ты спрашиваешь об этом? - уже начав злиться, проговорил он и поднялся с постели. - Песчинки мы или люди, не знаю. Может быть, тебе песчинкой быть легче. Но зачем же ты, песчинка, начинаешь хулить моих богов, с которыми я мирно живу и радуюсь...

- Радуешься? - изумилась Руцина, смело прерван его злую речь, и гневно добавила: - Как же можно радоваться наяву, когда во сне ты... рыдаешь?

Рюрик замер:

- Рыдаю... О чем ты?

- Да! И сколько ты можешь держать в оковах свою мятежную душу! Ведь я чувствую, что ты уже... веришь!

- Нет! - дико и зло закричал Рюрик и отпрянул от Руцины. - Я никогда не отрекусь от Святовита и прежде всего потому, что он не заставляет меня подчиняться другому народу! Поймешь ты когда-нибудь это или нет? - прохрипел он в лицо жене и отвернулся от нее.

- А почему ты решил, что Христос заставит тебя... - растерялась Руцина и опустила голову. Длинные рыжие пряди волос ее загородили лицо, она резко откинула их, и Рюрик увидел ее загоревшиеся рысьи глаза. Это была уже не прежняя пламенная Руц. И такая Руц вдруг ему стала неприятна. - Ты должен забыть на время о своей дружине! - горячо потребовала Руцина. - Ты должен думать о каждом воине! О каждом! Понимаешь?

- О чем ты говоришь? - не понял Рюрик. - Как это - о каждом? - сурово спросил он, представив себе почему-то только Дагара.

- Что вас разъединяет сейчас? Знаешь? - цепко спросила она и смело посмотрела в его глаза.

- Разъединяет?! - переспросил он и недоуменно пожал плечами.

- Да! - подтвердила Руц. - Разъединяет... - и пояснила: - Один дружинник поклоняется Перуну, другой - Сварогу, а домой придет - то Стрибогу, то Святовиту, то Велесу. Так?

- Ну и что? - опять не понял Рюрик, но уже почувствовал опасно натянутую нить разговора и решил сразу же ее подсечь.

- Именно это нас и объединяет. Да, мы молимся разным богам, но за наше общее благо! И боремся, чтобы быть свободными! Свободными и от германцев, и от... твоих христиан! - крикнул он, глядя в ее потемневшие глаза.