Рюрик и мистика истинной власти

Однако при всех различиях у обоих работ имеется один общий и достаточно существенный недостаток. Хорошо известно, что религиозные представления играли огромную роль в жизни средневековых людей. Хоть отдельные средневековые источники совершенно отчетливо говорят о том, что носитель власти как у восточных, так и у западных славян воспринимался как священная фигура, однако детально этот аспект как политической, так и религиозной жизни наших далеких предков практически совсем не изучен. Пробел как будто немного восполнила изданная в 2009 г. монография И. В. Лисюченко «Миф, ритуал и власть у восточных славян», однако для интерпретации всего собранного материала автор избрал концепцию Д. Фрэзера и «основной миф» В. В. Иванова и В. Н. Топорова. Об ошибочности реконструкции двух отечественных ученых мне уже приходилось писать в исследовании о вселенском законе[2], что же касается концепции Д. Фрэзера, то и в отношении ее как в отечественной, так и в мировой литературе было высказано достаточно давно весьма много критических замечаний. Ни в коей мере не отрицая того большого вклада, который эти трое ученых внесли в изучении различных аспектов религии, все-таки отметим, что их концепции не соответствуют имеющимся данным и нуждаются в серьезном критическом отношении. Наложение же при интерпретации собранного материала двух ошибочных концепций друг на друга привело к тому, что, несмотря на большую проделанную работу, в ряде случаев И. В. Лисюченко пришел к таким выводам, с которыми трудно согласиться. Поскольку образа самого Рюрика этот исследователь не касался, а из дошедших до нас сведений ничего не указывает на то, что основатель княжеской династии имел какое-то отношение к змееборческому мифу, то и в этом отношении данное исследование не смогло заполнить лакуну.

Хоть имеющиеся данные о Рюрике весьма малочисленны, однако они все-таки позволяют сделать некоторые выводы по поводу тех религиозных представлений, которые наши далекие предки связывали с призванным ими князем. Очевидно, что без их учета мы до конца не поймем ни причин, по которым был призван Рюрик, ни причин, по которым о нем почти ничего не сообщают христианские монахи-летописцы. Однако подобный анализ отсутствует как у Е. В. Пчелова, так и у С. В. Цветкова. Понятно, что было бы наивно ждать от норманиста изучения славянских языческих представлений, способствовавших призванию варяжского князя. Что же касается С. В. Цветкова, то, возможно, сыграли свою роль как ограниченность источников, так и ориентированность на поиск кельтских корней варягов в целом и Рюрика в частности. В очередной раз мы видим недооценку того принципиального факта, что призвание Рюрика, Синеуса и Трувора происходило в языческую эпоху и призывавшие их племена руководствовались своими, в том числе и религиозными представлениями о сущности княжеской власти. К сожалению, из-за упорной деятельности христианства по искоренению исконной религии наших предков мы сейчас можем сказать об этих представлениях весьма мало. А. А. Прохоров недавно совершенно справедливо отметил, что проблеме сакрализации власти у славян за все последнее столетие не уделялось достаточного внимания, что отчасти обусловлено состоянием дошедших до нашего времени источников: «Если в целом остатки языческой идеологии продолжали существовать длительное время, то представления о языческой сакрализации власти очень скоро были уничтожены христианством и заменены христианской системой»[3]. Однако дошедшие до нас фрагменты все-таки позволяют сделать определенное заключение о том, какие именно языческие представления наши предки связывали именно с Рюриком. Еще в XIX в. исследователи обратили внимание на то, что имя первого русского князя перекликается с именем персонажа славянской мифологии Рарога, одним из воплощений которого был сокол. За прошедешее время была установлена связь отдельных представителей династии Рюриковичей с образом сокола, однако ни одной специальной монографии, посвященной этому мифическому соколу и тому, насколько оправданно было его сближение с Рюриком, написано не было.

Однако, прежде чем приступать к изучению мифологических представлений, связанных с основателем первой русской княжеской династии, необходимо обратиться к еще одному важному аспекту, также способному немало сказать о том, кем были Рюрик и его братья и почему летопись крайне мало сообщает о них. Речь идет об общей обстановке, сложившейся на севере Восточной Европы перед призванием варяжских князей, и о тех конкретных причинах, которые побудили жившие там племена сделать именно такой выбор. Правильное определение причин призвания также способно хотя бы отчасти восполнить молчание на сей счет монахов-летописцев.

Глава 1. Север Восточной Европы до Рюрика