Рюрик. Полёт сокола

– Именем князя словенского Рарога я должен осмотреть твои лодьи, ярл Лодинбьёрн! – По команде Трувора шестеро воинов подтянули небольшую лодку, привязанную к корме и, попрыгав в неё, отплыли к купцу. Со второй лодьи ещё шесть воинов отправились на кнорр викингов. Лодья Трувора, а за ней и две другие подошли ближе к нурманскому кораблю. Воины поднялись на борт сине-чёрного драккара, один остался рядом с ярлом, второй стал у борта, а четверо принялись осматривать товар.

– Из какого народа твои рабы? – спросил пожилой десятник Сова, стоя подле Лодинбьёрна на носу. Боковым взором он заметил, как напрягся ярл, и его могучая длань сжала рукоять нурманского ножа, а русоволосый толмач как бы невзначай перешёл и стал с другого боку позади десятника. Воины, что осматривали рабов и товар, спинами ощущали напряжение нурманских воинов, когда наклонялись над тюками или останавливались напротив кого-то из рабов, сидевших на дощатой палубе и привязанных с двух сторон к длинным жердям, расположенным вдоль корабля.

– А зачем мне это знать? Меня интересует их цена, за сколько я смогу их продать, а кто они и откуда… – ярл безразлично пожал плечами, но очи его продолжали внимательно следить за словенами. Невзрачного вида русоволосый толмач тут же перевёл его речь.

– Несколько твоих воинов ранены, – заметил десятник.

– Путь купца опасен, напали разбойники, пришлось отбиваться…

– Смелые разбойники, если решились напасть на властителей фиордов, – покачал головой десятник. В это время у кормы возник какой-то шум. Низкорослый быстрый в движениях и разговоре воин русов махал руками и пытался оттолкнуть от себя крепкого викинга, который схватил его за рукав кольчуги и пытался оттащить от объёмистого тюка товара. Оба ругались и кричали, один по-нурмански, а рус вообще мешал словенский выговор с какими-то словами непонятного языка. Молодой ладный воин, что оглядывал рабов в середине нурманской лодьи, метнулся к корме, но споткнулся в спешке о съёмную часть палубы и с грохотом растянулся на дощатом настиле. Викинги захохотали.

– Эгей, там, прекратить свару! – строго крикнул десятник и повернулся к ярлу. – Утихомирь своих!

– Не трожь его! – властно прикрикнул на своего воина Лодинбьёрн, и скандинав нехотя отпустил шустрого руса, который всё ещё ругался и ворчал.

– Всё, заканчиваем осмотр, давайте в лодку! – громко велел десятник, стоя всё время так, чтобы видеть и ярла с толмачом, и своих воинов.

Когда они взялись за вёсла и отплыли, все, не сговариваясь, облегчённо вздохнули. Напряжение спало, и высокий рус, что упал на проходе, молвил, обернувшись на миг к малорослому:

– Спасибо, брат Скоморох, вовремя свару затеял, ловко это у тебя всякий раз выходит, я б так не смог.

– Ты попросил, а мне что, не впервой, – налегая на весло, ответил Скоморох.

Воины причалили к лодье и шустро взобрались на неё.

– Ну что? – нетерпеливо спросил князь.

– Мишата! – кивнул десятник.

Крепкий русоволосый словен доложил князю результаты осмотра и протянул кольцо с печаткой.

– Выходит, не зря нам воевода своих изведывателей дал, – покачал головой Трувор, разглядывая кольцо с печаткой. – Врёт, значит, ярл про Киев?

– Врёт, княже, – согласно кивнул десятник Сова. – Товар не киевский. Мёд наш, северный, это сразу определили, мёда- то одинакового не бывает, у наших медов запах другой. Железо болотное, опять же, в Киеве не добывают.

– Как же вы кольцо незаметно добыть смогли, небось, за каждым вашим шагом по десятку пар очей нурманских наблюдало? – искренне изумился Трувор.

– Скоморох на корме был, – молвил Мишата, кивнув на низкорослого, – а я гляжу, рабы-то наши: вепсы, чудь, и взяты в полон недавно совсем. А один хоть и в изодранной одежонке, да ни на охотника, ни на земледельца не похож, больно одежда не для леса и не для чёрной работы, и очами мне знак делает, да губами как-то перебирает, будто сказать хочет. Я тогда запнулся и вроде как ругнулся про себя, а сам по-нашему, по-приладожски, попросил пошуметь Скомороха, а он на то и Скоморох, устроил свару, будьте здрасьте! Все, конечно, очи туда на миг, человек этот изо рта кольцо выплёвывает, а я на это кольцо и падаю со всего маху. Всего-то делов.

– Кольцо сие нашей княжеской службы, что пошлины с купцов берёт, – молвил Трувор. – Выходит, ярл далеко не ходил, а пограбил наши земли, да ещё и пост наш на переволоке разорил.

– Разорил, – подтвердил третий изведыватель, молчаливый и сосредоточенный, с несколькими ножами на поясе, – да и пошлину товаром, с купцов взятую, тоже прихватил.

– Точно, – подтвердил десятник, – тот товар, что с купцов брался как пошлина, почти весь в кнорре находится, это старший из тех, что вторую лодью осматривали, сообщил, по товару всё, как по написанному на бересте, читать можно.

– Ах, сукин кот! – возмутился Трувор. – Значит, окружаем и в капусту крошим всю его ораву!