Рюрик. Полёт сокола

– Устье реки Волхов. Ты помнишь, Фрей, – кивнул ярл своему неизменному кормчему, – град Альдогу, где четыре года тому назад я взял на борт молодых словен…

– Которые потом отказались повиноваться тебе на твоём же драккаре, – не преминул подцепить ярла жилистый кормчий. – Я слышал, то самое предместье Альдоги, где лежат наши воины, разорил потом ярл Финнбьёрн из Свейланда?

– Да, это так. Но именно в тот час там неведомым образом оказался Рерик, он, словно волк, пошёл по его следу и сжёг в фиорде ярла всё, а самого Финнбьёрна опозорил, отдав, как утверждает молва, на растерзание рабам.

– А у нас люди Ререга прошлым летом забрали кнорр и всю добычу, – напомнил о больном Фрей.

– Вот и пришёл час поквитаться! – зло потряс рукой ярл. – Я должен выкупить моего «Медведя» у Олафа! – он с силой стукнул кулачищем по мачте.

– Совсем недавно здесь было весело! – сказал кормщик шнеккара молодому Гуннтору. – Многие ярлы и конунги брали по рекам, что стекают в Нево, богатую добычу. Теперь здесь тихо, и не наши ярлы берут дань с живущих по берегам народов, а, наоборот, сами платят пошлины за провоз товаров в Булгарию, Хазарию или Киев.

– Ну и пусть платят, – хмыкнул неопределённо Гуннтор. – Ты смотри, как нам лучше выйти к этой, как её, реке…

– Сясь, – подсказал кормщик, – она следующая за Волховом, милях в двадцати, как раз до темноты успеваем.

При входе в устье реки, в том месте, где протока была поуже и глубже, тоже стоял пост.

– Именем князя новгородского Рарога, кто такие, куда идёте и с чем? – строго спросили с деревянной пристани.

– Конунг Гуннтор из норвежской земли, одним шнеккаром и двумя драккарами, в Биармию иду за мехами. Груза почти нет, только запасы в дорогу и мелочь всякая для охотников, – снова повторил конунг заготовленные слова.

– Видать, в самом деле пустыми идут, – молвил один из служителей другому, – корабли-то в воде неглубоко сидят.

– Хорошо, пойду за проход возьму, и только, – он сел в небольшую лодчонку и, проплыв немного, причалил к шнеккару конунга.

Когда плата с трёх нурманских судов была получена, служитель снова сел в свою лодчонку и крикнул тем, что были на пристани:

– Порядок, открывай!

Плавучие ворота в виде двух широких плоскодонных лодий стали расходиться, освобождая проход для кораблей Гуннтора.

Едва караван прошёл таможенный пост, как с росшего поодаль дерева тихо спустился человек. Оглянувшись вокруг, он исчез в зарослях, а ещё через некоторое время по тропе застучали конские копыта, удаляясь в сторону Ладоги.

Три корабля викингов прошли ещё некоторое время по реке, ища удобное место для причала. Едва стали на якорь, наступила ночь. Та самая светлая северная ночь, похожая на затянувшийся поздний вечер, который медленно сменяется таким же серо-белесым утром. Едва поднялось солнце, две тройки викингов-изведывателей растворились в утреннем тумане. Трое отправились вверх по течению реки, и трое углубились прочь от берега. Когда к обеду они вернулись, Лодинбьёрн с Гуннтором внимательно выслушали их. Глаза Косматого Медведя загорелись азартом.

– Конунг, я же говорил, нам даже нет нужды идти по реке далеко вверх! Чуть дальше, у порогов, несколько селений, где полно товара, зачем далеко идти? Мы перейдём к самим порогам и станем, как бы готовясь их преодолевать, а потом – раз! – накроем эти небольшие селения, как кур на насесте в вечернее время! – Ярл тряс своей огромной по-медвежьи лохматой головой, стараясь убедить молодого конунга, который почему-то молчал, как будто богатая добыча, что сама просилась в руки, его не очень интересовала. От этого Лодинбьёрн распалялся ещё более, он даже повернулся к Ас-скальду, ища поддержки. – Скальд, скажи ты конунгу, ты же слышал, прямо у берега склады, полные разных товаров, которые ждут погрузки на корабли. А в домах этих рыбаков-вепсов бочки с икрой и вяленой рыбой без костей! У местных охотников полно пушнины, которая у купцов византийских и азиатских что золото ценится. Я уже не говорю о камнях и украшениях, Ас-скальд, ну, скажи ему! – почти взмолился ярл.

– Мы пришли сюда, чтобы выполнить одно очень серьёзное дело. Пожалуй, пришло время рассказать вам о нём, – важно сказал Гуннтор. И, поманив ближе Ас-скальда, Лоднибьёрна и старшего третьего драккара Хродгайра, вполголоса поведал им об истинной цели похода.

– Конунг! – встал со своего места Ас-скальд. – Мы непременно должны сделать то, зачем нас послал величайший из всех хёвдингов, которых я знал, Олаф Жестокий, и мы это сделаем! Но если, походя, мы прихватим добычу, не тратя на это особых усилий, то Олаф нас не осудит, а, напротив, похвалит! – мягко излагал певец, зорко наблюдая, как его слова сказываются на выражении лика Гуннтора. – Тем более что перед настоящим делом, а Жестокий поручил нам важнейшее дело, необходим разгон, разогрев мышц и остроты мысли, чтобы наша способность убивать была наибольшей и неотразимой! Сейчас даже не о добыче речь, а о том, чтобы наши воины ощутили своё могущество. Когда мы должны приступить к делу, конунг?