Рюрик. Полёт сокола

Храмовые служители разносили куски праздничного каравая, а люди, в ответ, бросали на золотые и серебряные блюда монеты-пожертвования. Каждый совершеннолетний мужчина и женщина на празднование Свентовида приносил монету. Купцы же и воины жертвовали треть от своих товаров и добычи, в основном тоже золотом или серебром, из которых жрецы затем отливали необходимые храмовые сосуды и прочую священную утварь. Если бы кто случайный заглянул ненароком в храмовые сокровищницы, он увидел бы целые горы монет, различной утвари, драгоценных каменьев и украшений в ларцах, а также ворохи дорогих красных одеяний и мягкой рухляди, которые, в отличие от нетленного металла и камней, приходили в негодность.

Лик божества утратил сияние, и трубы пропели в последний раз. Боговед закрыл пурпурный занавес до следующего лета. Народ покинул храм, чтобы продолжить празднество. Князь Рарог поручил от его имени принести в жертву Свентовиду двенадцать белых быков, а мясо раздать дружинникам и народу.

Начались всеобщие жертвоприношения скота, пиры, пляски и состязания.

Радостный праздник Свентовида продолжался несколько дней, на острове люд веселился вовсю: пили пиво, вино, медовуху; объедались мясом, рыбой, хлебом и фруктами; боролись; состязались в стрельбе из луков и самострелов, в метании копий; спешили поглядеть на острословых и ловких скоморохов.

Вот большая толпа обступила двух силачей: здоровенного бородатого викинга из Бирки и варяга Силу с лодьи Рарога. Специально для их спора кто-то уже притащил с торговой пристани каменные грузила с большого журавля, которым вытаскивали из лодий тележные кузова вместе с грузом. Когда могучий нурман, багровея от натуги, согнул подкову, а улыбающийся Сила просто сломал её, зрители возбуждённо завопили. Тогда побагровевший уже от злости викинг ухватил каменное грузило и принялся, пыхтя, поднимать его, а вся толпа на разных языках хором считала. Потом за грузило взялся Сила. Он, как всегда, выглядел безобидно, с постоянной застенчивой улыбкой. Могучий викинг в этот раз был спокоен, ему никак не верилось, что этот «мелкий» сможет поднять камень столько же раз, как и он. Вот ободрит, кажется, приостановился, «не добрав» два подъёма до того, что смог бородатый. Викинги уже радостно зашумели.

– Сила, давай не позорь русов, вжарь нурману! – закричали варяги. Сила напряжённо улыбнулся и принялся поднимать камень дальше, вот он сделал два подъёма, все замерли… а потом уже через силу, на одном только кураже, он поднял камень ещё два раза. Толпа взорвалась криком восторга одних и сожаления других. Под их вопли викинг нехотя расстегнул свой скандинавский пояс с множеством заклёпок и карманов и вручил победителю. На смущённого Силу набросились друзья, принялись тискать его в объятиях, а потом стали высоко подкидывать вверх.

Сама собою уже разнеслась весть, что отчаянный варяг Рарог призван на княжение в землю Словенскую, и все, кто знал его, а также многие незнакомые люди, старались поздравить лично. Рарог шёл в окружении родных, рядом с матерью Умилой, которой было особенно приятно, что столько именитых воинов и знатных купцов воздают почтение её сыну. Сердце матери билось взволнованно и радостно, она шла счастливая и торжественная, почти как в день своей свадьбы. Недолгим было счастье с мужем Годославом, осталась одна с тремя малыми сыновьями. Но ничего, вырастила, и теперь материнское сердце радуется, глядя на них, статных и умелых, добрых воинов и помощников.

Рорик Ютландский, под чьей жёсткой дланью находилось немало отчаянных ярлов, владетелей фиордов, уже с изрядной долей серебра в тёмных волосах и бороде, но ещё довольно крепкий и решительный, подошёл к Рарогу.

– А что, Рерик, я слышал, ты собираешься на Сицилию? Может, объединим наши силы и пройдём, подобно океанскому урагану, по землям разжиревшей Европы? Пусть хитрые торговцы Галлии, Испании, Италии и их чванливые короли почувствуют силу наших бесстрашных клинков! Пусть поделятся с нашими смелыми воинами своими сокровищами, нажитыми хитростью и обманом, а? Мы скоро соберёмся на пристани в Ральсвике. – Рарог поблагодарил конунга, сказав, что подумает над предложением.

– Гляди, как очи-то пылают у старого ютландца. Рекут, он снова лишился своего лена в стране фризов, и хоть взамен получил другой в той же Ютландии, не отступает и борется за возврат Фрисланда, упрямый, что твой буйвол, – молвил Вольфганг.

– Княже, так вы почти тёзки с Ютландцем, – заметил Ольг.

– Да нет, Рорик это по-датски, что оно означает – не ведаю. А наш белый сокол – Рарог – издавна был хранителем ободритского рода.

А на мысу у пристани ярлы и предводители варяжских ватаг вели совет, куда будет следующий поход. Когда Рарог спустился к пристани, вопрос уже был решён: первый жертвой удалых мореходов станет Сицилия. Заметив подошедшего Рарога, Рорик опять подзадорил: