Рюрик

Трудно было князю выбрать свободное время накануне предстоящей битвы, но он все же нашел его, чтобы исполнить свое горячее желание вникнуть в то, как и чем живут евреи в его селении. Да, предлог был, и еще какой! На носу битва с германцами, а у Геторикса не всем воинам хватает оружия. Надо проверить, не припрятано ли оно этими удачливыми и услужливыми торговыми людьми в потайных местах. Да и вообще, крепки ли те изделия, которые евреи недавно привезли от арабов? Почему так мало в дружине металлических шлемов, щитов, секир и мечей для знатных дружинников? Почему? Да и неплохо бы уговорить достопочтенного Абрама попросить у еврейской общины великого Волина денег для покупки у ютов оружия.

Рюрик, разгоряченный, шел размашистым, крупным шагом и громко убеждал Дагара, своего первого меченосца, помочь ему, князю, в столь щекотливом деле. Дагар, искоса наблюдая за князем, про себя отметил, что не помнит Рюрика таким возбужденным. «И чего это рикс так разошелся, — терзался он догадками. — Чем не угодили ему евреи? Еще совсем недавно Рюрик удивлялся их трудолюбию и сметливости. Считал их мудрыми, а тут… прямо пар от него валит, как не терпится, бедному, расправиться с кем-нибудь из них…»

— Ну куда ты так бежишь, князь? — не выдержав, наконец спросил его Дагар и резко добавил: — Ты что, и среди наших евреев нашел врагов?

Рюрик остановился как вкопанный. Ох уж эта проницательность могучего меченосца! «Я-то думал, что ты только отличный воин, Дагар, а ты, оказывается, ясновидящий…» — угрюмо подумал князь, но раскрываться меченосцу не стал. Он натянуто улыбнулся, поскреб взмокшей рукой по небритой щеке и с показной бодростью ответил:

— Нет, что ты! Святовит хранит нас от такой напасти! Я просто знаю, как они бережливы, и надо их потрясти немножко, только и всего!

— Только и всего? — недоверчиво пробурчал Дагар и вдруг взял князя за руку. — Не лги, Рюрик, — тихо, но требовательно попросил он и, глядя в раскрасневшееся лицо своего молодого предводителя, посетовал: — Не хочешь быть откровенным со мной? Не надо…

Рюрик смутился: все сложно было у него с Дагаром.

Добрый сердцем и чистый душой, Дагар был старше Рюрика почти на двадцать лет, и князь глубоко уважал его, а еще — ревновал… Рюрик частенько ловил долгие горячие взгляды своего меченосца, обращенные к Руцине, и хотя он был уверен, что Руцина любит его и только его, ревность мучила князя. А еще он завидовал силе меченосца и поклонялся ей. И это естественно, ибо сила всегда вызывает такое чувство.

— Я… Я не могу быть с тобой откровенным, Дагар, — сознался князь, ответив меченосцу крепким пожатием. — Я должен убедиться во всем сначала сам, а уж потом и твою душу смущать,

— Смущать?! — удивился знаменитый меченосец.

— Да! — хмуро ответил Рюрик и потянул своего дружинника вперед. Пошли! Потом, Дагар, я тебе все поведаю, но сейчас у меня одна забота оружие для дружины Геторикса.

Два коротких предложения на арамейском языке:

«Услышь, Израиль! Господь наш — господь один!» — были вырезаны на воротах еврейской улицы, которая начиналась с приземистого, но длинного дома старейшины иудеев Абрама. Ни Рюрик, ни Дагар не обратили внимание на символическую надпись, которой жители этой улицы предупреждали пришельцев о своей связи с небесным всесильным Богом. Растворив калитку для неконных гостей, они сразу же услышали звонкий мальчишеский голос:

— Князь рарогов и его главный меченосец пожаловали к нам! Сюда! Все сюда! — Босоногий, черноглазый, кудрявый мальчуган трижды оповестил улицу о появлении знатных людей Рарожского побережья и сбил с толку Рюрика: князь хотел внезапно войти в дом Абрама. Он наверняка увидел бы там что-нибудь… любопытное! Его опередили! Улица быстро заполнялась евреями разных возрастов, которые шумной и пестрой толпой стекались к неожиданным гостям. Дагар взглянул на озадаченное лицо князя и подумал: «Ну и что ты будешь дальше делать, князь?»

— Что случилось, Рюрик? — услышали вдруг военачальники тихий, искренне обеспокоенный голос. Рюрик вздрогнул, глазами отыскал в толпе того, кто задал ему этот вопрос, и громко ответил:

— Случилось, Абрам! И вот что! Пятидесятилетний глава иудейской общины, жившей на земле рарожского племени, спокойно смотрел в глаза молодого князя и ждал объяснения столь необычного визита.

— В моем войске теперь много воинов! — сурово, но явно волнуясь, начал объяснять причину своего вторжения Рюрик: ему не нравилась открытость и порывистая доброта евреев, которых он видел вокруг себя. Ему не нравилась и такая приторно доброжелательная и, как ему показалось, заранее обдуманная заинтересованность, выказанная иудейским купцом. Рюрик почувствовал, что беспомощно краснеет, заволновался еще больше, и вся его злость, заставлявшая забрасывать Дагара множеством колких вопросов, понемногу стала куда-то уходить…

— Я знаю, мой князь! — почувствовав смущение Рюрика, Абрам ответил ему с еще более открытой улыбкой. — У нас есть немного оружия…