Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов

Историки обычно пишут, что Любечский съезд положил начало феодальной раздробленности Руси, и тотчас начинают об утраченной «цельности» сожалеть и толковать о том, почему эти «политически неграмотные» Рюриковичи допустили феодальную раздробленность; между тем, распад «целостных» государственных образований на «феодально раздробленные» характерен и для Западной Европы; и там вызывает сожаления историков… Хотя, в сущности, должно быть ясно, что «родовые» системы наследования должны сменяться «вотчинными», «гнездовыми», а те, в свою очередь, должны уступать место «семейному наследованию» с «майоратным правом», то есть четкими правами наследования внутри одной династической семьи с преимущественным правом старшего сына (или просто старшего потомка, это могла быть и дочь), вступает в свои права институт «семейного права», и начинается «объединение» прежде «раздробленных» владений. Однако для того, чтобы это произошло, необходимо, чтобы сформировался сам «институт семьи». «Почти семьей» были уже первые Романовы, но сформировался институт семьи только при Петре I. И лишь при Павле I упорядочено было престолонаследие, окончательно закрепился институт семейного наследования с майоратным правом. Но… слишком поздно. Конец «родового права», означавшего фактически «право силы», привел к концу и русскую аристократию… Интересно отметить загадочное для историков «местничество» — сложную систему наследования внутри родов-кланов даже и не земельных владений и имущества, а… государственных должностей. Подобная система наследования (уже в Московской Руси) действительно уникальна для столь позднего времени — XV–XVI века. Но если вспомнить, что род-клан все еще являлся основной единицей общества, то, пожалуй, ничего уникального в местничестве и нет. Решительную борьбу с местничеством повели уже первые Романовы (вспомним указ Федора Алексеевича о сожжении разрядных книг), но для Романовых это, в сущности, было борьбой с превосходившими их по знатности (и очень-очень превосходившими) Рюриковичами и Гедиминовичами…

Конечно, встает мучительный вопрос: почему так поздно сформировался на Руси институт собственно семьи? Чем это было вызвано? Вопрос непростой; возможно, причиной подобной задержки послужила «изолятность» (о которой мы еще скажем), и которая продуцировала приход и закрепление азиатских мигрантов на Руси, а затем формирование специфической государственной модели…

Следует отметить, что внутри вотчинного наследования продолжало действовать родовое право; кроме того, киевское, а затем владимирское княжения имели статус «великих столов». Забегая вперед, вспомним для примера, что после смерти Ярослава Всеволодовича VI великое княжение владимирское получил его брат Святослав-Гавриил, который, согласно летописным свидетельствам, наделил племянников, якобы в соответствии с волей их отца; однако после этого раздела начался конфликт сыновей Ярослава, известных Александра Невского и Андрея Ярославича…

Отсутствие майоратного права серьезно влияло на культурно-бытовое развитие. Выходило так, что князья фактически боролись за власть, а не за владения. Один и тот же Рюрикович сменял в течении своей жизни ряд «столов». Вот, например, внук Владимира Мономаха, Изяслав Мстиславич (конец XI — первая половина XII века), княжил в Курске, Минске, Владимире-Волынском, Переяславле Русском; затем отнял киевский стол у Игоря Ольговича и оставался великим киевским князем почти десять лет, до самой смерти, отбивая попытки Юрия Долгорукого овладеть Киевом… Князь не имел своего «владения», которое он мог бы на законных основаниях оставить сыну, подобная ситуация не стимулировала развития бытовой культуры. Не развивалась «гражданская» архитектура, князья жили в деревянных домах, не имело смысла возводить каменные жилища, все равно такой дворец нельзя оставить ни сыну, ни внуку, да и сам неизвестно где окажешься завтра. Развивалась фактически только церковная архитектура. Правитель с «абсолютистскими наклонностями» проявляет себя, как правило, и в качестве «строителя». Так, уникальным явлением остались каменные палаты, возведенные Андреем Боголюбским, так называемый Боголюбовский замок. Правитель, не желающий оставлять свое владение, должен укрепить его, это естественно. Но «Боголюбовский замок» был не правилом, а исключением… Фактически русский аристократ почувствовал себя настоящим хозяином, имеющим все права на свое владение, только при… Александре I; тогда-то и начался период массового строительства и украшения каменных усадеб — «дворянских гнезд»…