Рюриковичи. Исторические портреты

Курьез состоит не только в том, что этот город на реке Мутала (Motala str"om), недалеко от ее впадения в Балтийское море, известен лишь с XII века, то есть во времена летописного Рюрика здесь не было никаких поселений. Желание восстановить национальный престиж после ряда успешных военных операций Новгородской республики против Швеции, из которых наиболее заметным было взятие и разрушение карелами в августе 1187 года Сигтуны, столицы Швеции в то время, оказалось очень сильным. Сигтуна так и не была восстановлена, а ее политическая роль перешла к основанному в 40 км от нее Стокгольму. В шведской «Хронике Эрика» так комментируется это событие: «Швеция имела много бед от карел и много несчастий... пришлось так плохо, это радовало землю карел и русов». Перевод на русский язык рифмованных записей шведского хрониста выглядит так:

Плыли до Сигтуны раз корабли.
Город сожгли и исчезли вдали.
Жгли все дотла и многих убили.
Город с тех пор так и не возродили.

В связи с этим походом возникло предание о том, что ворота в новгородском храме Святой Софии - это трофей сигтунского похода.

Были и другие обидные для шведов воспоминания о походах Новгородской Руси на Дерпт в 1262 году и Або в 1198 и в 1318 гг. Особенно остро потребность в реабилитации самоуважения шведских историков возникла после сокрушительного поражения в Северной войне от России при Петре I и утраты Балтики.

Этим, видимо, и объясняется, что до сих пор имеет хождение утешительная концепция «Великой Швеции» (det stora Svitjod), в которой Русскому государству (или, как его обычно называют историки, Киевской Руси) отводится роль одной из шведских провинций. Приверженцев этой теории не смущает даже то, что в Приднепровье нет ни одного топонима, имеющего шведское происхождения. Тем не менее к 1250-летию Старой Ладоги возник даже совместный проект российской газеты «Деловой Петербург» и шведской «Dagens Industri» по созданию памятнику Рюрику в этом городе. Проект, правда, не состоялся, как не был установлен этот памятник и в Великом Новгороде, но сама навязчивость попыток «материализовать» идеи «Шведской Киевско-Новгородской Руси» или «Восточно-Европейской Швеции» не может не обращать на себя внимание. Предположительным и едва ли не единственным основанием для такой настойчивости предложений со стороны шведов своего соотечественника в родоначальники правящей русской династии является некоторое созвучие имени Рюрик с именем одного из персонажей скандинавских саг Эйрик. В самой Швеции, кстати, государство возникло позднее, чем на Руси, только в XI веке. Считают, что первым королем этой страны был Олаф (Улоф) Шетконунг, правивший с 995 по 1022 год. То есть только с этого времени можно говорить о Швеции не как о географическом понятии, а как о государстве. Дочь первого шведского короля, Ингигерда, в 1019 году была выдана замуж за князя Ярослава Мудрого, во времена которого Русь уже традиционно считалась одним из самых крупных и сильных централизованных европейских государств. Достаточно сказать, что его границы примерно соответствовали европейской части Российской империи начала XX века.

Скандинавы занимались не только вооруженным разбоем, торговлей или наемной службой у славян и византийцев. Особым почетом у них пользовались поэты, сказители. До настоящего времени сохранились их саги (до некоторой степени их можно считать аналогом наших былин, хотя отличия весьма существенные и очень заметные) о подвигах викингов и о наиболее значимых событиях.

Сведения о представителях королевской династии Инглингов до короля Олафа можно почерпнуть лишь из саг, поскольку они носят откровенно легендарный и даже мифологичный характер. В «Саге об Инглингах» вначале говорится об 'Oдине, правителе Страны Асов, о том, как его два брата женились на его жене Фригг, пока он был в отлучке. 'Oдин мог обернуться птицей или зверем, рыбой или змеей и в одно мгновение переносился в далекие страны по своим делам. Рассказывается в саге и об отрубленной голове мудреца, которая по просьбе 'Oдина и подчинявшихся ему асов открывала им тайны. Потом 'Oдин стал править шведами, после его смерти сменилось несколько поколений таких же правителей-волшебников, а один из них и стал основателем династии Инглингов. Если захочется коротко охарактеризовать события, которые там описываются, то достаточно всего лишь одной фразы из саги: «Иногда совершали набеги, грабили людей и убивали». Понятно, что для подтверждения каких-либо исторических событий эту сагу трудно использовать.