Риверстейн

– Ох, а не тряхнуть ли мне стариной? – громогласно спросил он. – После сытного-то обеда не дело на спине лежать, размяться надо! Чтобы брюхо, как у старой кобылы, не наросло! Эй, Рион, ты еще не забыл, как клинки держать?

Арххаррион поднял голову:

– Хочешь проверить, Дагамар?

– А то! – гном бодро тряхнул бородой и с такой легкостью подкинул в руке здоровенный боевой топор, что я ахнула. Силушка в коренастом гноме была немереная.

Арххаррион чуть поморщился от этой демонстрации удали и отошел от костра, спокойно глядя на приближающегося вразвалку гнома.

Дагамар шел и даже насвистывал, но в двух шагах от демона мгновенно подобрался и без перехода сделал замах, столь быстрый, что воздух засвистел под топором. Но тяжелое лезвие наткнулось на скрещенные клинки демона, хотя я даже не увидела, как они оказались в его руках.

Все подались вперед, зачарованно наблюдая за поединком. И было на что посмотреть! Гном вертел тяжеленный топор словно ветку дерева, без малейшего напряжения, и сам двигался с такой скоростью, которую никак нельзя было предположить в его кряжистом теле! И как ощутима была сила его удара! Каждый раз, когда тесак Дагамара опускался и со свистом разрывал воздух, мне казалось, что такой удар сдержать невозможно, но Арххаррион останавливал его совершенно безмятежно и, кажется, без усилий.

Через какое-то время движения гнома стали чуть резче, порывистее, он старался хоть краем достать невозмутимого темного, но, как ни бился, как ни вертел свой топор, это ему не удавалось.

И снова тяжелый замах топором! Такой сокрушительный, такой мощный, что разом выбил бы дух из двухаршинного северного медведя, а может, и самого дракона…

Тусклое лезвие топора прошло в пяди от лица Арххарриона, и Дагамар торжествующе усмехнулся! И в тот же миг демон развернулся, подпуская гнома еще ближе, легко вскинул руку с коротким клинком, и на щеке гнома появился короткий разрез. А длинным клинком Арххаррион еще и хлопнул Дагамара плашмя пониже спины.

Данила, весь поединок следивший за соперниками открыв рот, не выдержал, вскочил и заорал: «Наши победили!» Гномы ответили ему хмурыми взглядами.

Дагамар тряхнул бородой, небрежно стер кровь и широко улыбнулся:

– Не забыл, значит!

Демон кивнул, вытирая свои клинки и любовно пробегая по лезвию пальцами.

– Хороший подарок ты мне сделал, Дагамар, – сказал он.

Гном покачал головой.

– Аканары сами выбирают хозяина, ты же знаешь. Раз выбрали тебя, значит, достоин. – И протянул руку: – Добрый бой!

Арххаррион пожал ему локоть.

– Добрый бой, – повторил он.

Я вздохнула, пытаясь удержать бьющееся сердце и не желая признаваться, почему испугалась. Хоть и знала, чувствовала, что Арххаррион бьется даже не в полную силу, а все равно испугалась.

И отвернулась, когда Арххаррион на меня посмотрел.

* * *

Дольше под кедром задерживаться не стали и, собрав вещи, снова уселись в седла. Мое тело, похоже, привыкло к такому времяпрепровождению и уже не ныло каждой косточкой и жилой. В седле я стала чувствовать себя даже удобно и гораздо более уверенно. Так к концу пути, может, и на галоп решусь!

Наша дорога шла вверх, в горы, и вскоре каньон закончился и началась горная тропа.

Справа от нас теперь высился склон, на котором странным образом росли тонкоствольные деревья, а слева темнел обрыв, внизу которого шумела и билась о камни горная речка.

Наш отряд снова вытянулся в линию, и я опять оказалась почти в конце, только лорд Даррелл шел замыкающим. Иногда я спиной чувствовала его взгляд, но старалась не обращать внимания, хотя порой это было трудно.

И я снова слушала окружающий меня мир и улыбалась.

Где-то наверху невидимой тенью скользил дикий горный кот, поглядывая на путников желтыми круглыми глазами. Запахи незваных гостей злили кота и мешали выслеживать полевок, и кот фыркал, топорщил усы и чуть раздраженно поводил роскошным хвостом. Кот не был голоден, но глупые полевки так неосторожны! Они высовывают носы из своих нор, нахально глазеют по сторонам, юркают в зарослях игольчатого стрельника, дразнят…

Кот замер, принюхиваясь. Сунул влажный нос в чахлый кустик горной мяты. Мята ему нравилась, но он решил вернуться к ней позже. От его легкого движения испуганно метнулась под камень черно-желтая змейка, затаилась. Кот проводил ее презрительным взглядом, фыркнул.

Наглые мыши.

Под мягкими лапами не шелохнулся ни один камешек, зверь неслышно шагнул и… пропал.

Я удивленно тряхнула головой, приходя в себя. Нахмурилась. Снова прислушалась, пытаясь учуять дикого кота, дослушать его чувства, но ничего не получилось. И даже змейку, дрожащую под камушком, я тоже больше не слышала, словно там, наверху, образовался кусок пустоты, и это вдруг сильно испугало меня.

– Рион, – прошептала я, зная, что он услышит.

И подстегнула кобылу, вырываясь вперед. Арххаррион уже разворачивался ко мне, Дагамар тревожно что-то спрашивал.

– Что ты услышала? – он схватил поводья моей лошади, останавливая наш бег. – Что?

– Там, наверху, словно пустое пространство! – суматошно выкрикнула я. – Словно нет ни камней, ни растений, ни животных! Ничего!

Дагамар поднял голову.