Риверстейн

Тишина. И с новой силой:

– Ксенька, ну покажи!

– Тьфу, сол мон чхер! Вот любопытный кот!

Данила обиженно посопел от сравнения с мракобесным животным, но любопытство победило. И снова с жаром уставился на белую оплетку кинжала.

– Покажи!

Ксеня скривилась, но сняла ножны с пояса и осторожно вытащила клинок, любуясь матовыми гранями.

Данила восхищенно присвистнул:

– Ого! А зачем тебе кинжал? Ты же девчонка?

– Уши тебе сейчас отрежу, будешь знать – зачем! – нахмурилась Ксеня.

– Нет, ну правда? – не унимался настырный парень. – Ты же и держать его не умеешь, и бросать тоже! Что, так и будешь в ножнах таскать, как бирюльку?

Подруга нахмурилась еще больше.

– Вот еще! Я им драться буду! А еще во врагов метать!

– Фи… Да девчонки с трех шагов в амбар попасть не могут!

Девушка вскочила, на щеках выступили злые пятна.

– Да ты… ты! – зло выкрикнула она. – Да я сейчас… вот!

И, развернувшись, метнула клинок в засохшее дерево в тридцати шагах от стоянки. Аканар пролетел мимо и с тихим свистом улетел в заросли бузины.

– Я же говорил, – протянул Данила.

И тут белой птицей над его головой пролетел кинжал и плавно вернулся в ладонь девушки. Ксеня ошарашенно подняла руку, рассматривая сталь.

– Ой, это как же? – совершенно по-девчоночьи пропищала она.

– Аканар признал тебя, значит, будет возвращаться из любого места, как бы далеко ты его ни забросила, – сказал Арххаррион, подняв глаза, созерцающие огонь. – Разве Дагамар тебе не сказал?

– Нет… – прошептала Ксеня.

На ее лице медленно разливалось блаженство.

– И руку ты держишь неправильно, – так же равнодушно произнес демон, – слишком заламываешь запястье, колени согнуты, кидаешь локтем. Ни силы в ударе нет, ни точности.

– А как надо? – Ксеня подняла умоляющие глаза и даже губу закусила.

Арххаррион подошел и, не глядя, метнул свой нож. Лезвие воткнулось точно в центр сухого ствола. Ксеня заулыбалась, словно увидела сладкую булку.

– Руку согни перед грудью. Ладонь расслабь. Упор на впереди стоящую ногу. Клинок – твое продолжение, часть тебя.

Он развернул Ксеню, встал сзади, направляя ее руку.

– Не зажимай рукоятку. Ноги расставь, так никакого упора. И на выдохе… бросай.

Аканар снова взлетел, чиркнул лезвием по дереву, скрылся в кустах. И вернулся в ладонь подруги.

Ксеня снова неверяще на него посмотрела, потом решительно расставила ноги и согнула руку, как учил Арххаррион.

– Ты напряжена. Не думай ни о чем. Только клинок и цель, которую нужно поразить.

И снова полет стальной птицы. Лезвие мягко вошло в ствол, задрожало, освобождаясь, и вернулось. Арххаррион придержал руку Ксени, готовую снова замахнуться.

– Попробуй кинуть, держа за лезвие. С твоей стойкой это может быть удобнее.

Ксеня переложила аканар сталью в руку, выдохнула и выкинула ладонь вперед. Белая оплетка задрожала в центре ствола, почти рядом со все еще торчащим там ножом Арххарриона.

– Хорошо, – спокойно сказал он, – давай еще раз.

Белая стальная птица снова и снова взлетала над поляной, все чаще попадая в цель, и Ксенька визжала, уже не скрывая восторга. Я тоже улыбалась, мне было радостно видеть ее счастливой. Только Данила хмурился, а после и вовсе ушел в лес и сидел там, пока все не успокоились и не улеглись спать.

* * *

Проснулась я под тот же звук, под который заснула: мягкий стук клинка, входящего в дерево. Солнечный луч, пробившись сквозь ветви деревьев, щекотал мне губы и настойчиво залезал под ресницы, так что я перевернулась и открыла глаза. Ксеня все так же стояла на поляне и метала аканар в цель. Сухой ствол уже весь был исчерчен тонкими зарубками, и я порадовалось, что дерево давно мертвое.

Я опустила глаза и тихо ахнула. У красивого темно-зеленого платья подруги был безжалостно отрезан подол до самых колен и открывал голенища высоких сапог. Даже не отрезан, а отхвачен неровным куском так, что с правого бока подол свисал длиннее, чем с левого.

Стоя спиной ко мне на широко расставленных ногах, Ксеня раз за разом швыряла аканар в ствол с таким ожесточением, словно целилась в смертельного врага.

– Ксеня, – тихо позвала я.

Она резко обернулась, и я опешила от темной злобы в лице подруги. Глаза прищурены, губы сжаты в одну тонкую линию. В какой-то момент даже показалось, что миг – и клинок полетит в меня…

Но нет. Ксеня выдохнула и даже улыбнулась, снова став прежней собой, а не страшной незнакомкой.

– Ты хоть спала? – спросила я, поднимаясь. – И что ты сделала с платьем?

– Мне было неудобно в длинном, – поморщилась девушка, – волочится по земле, мешает. Верно, это нарочно придумали – обряжать женщин в такие платья, чтобы нас легче ловить было!

Я хмыкнула. Как-то никогда об этом не задумывалась. Да уж, видели бы наши настоятельницы сейчас Ксеню… Такой не то что палкой по пальцам, к такой и подойти-то страшно!

Я осмотрелась. Лорд Даррелл и Данила еще спали, укутавшись в плащи и одеяла, Арххарриона нет.

– Схожу к роднику, умоюсь, – я потянулась, разминая тяжелое после сна тело.