Риверстейн

— …даже сделать ловушку для демона, — закончила Селения. Я вздрогнула и сжала в ладони нож. Жрица улыбнулась. — я ведь говорю, мужчин легко обмануть. Почти всех… Даже Арх'аррион, темный демон… такой сильный, такой могущественный…Даже он не увидел сути. Синяя лента с твоих волос, впитавшая твой запах, стала ему ловушкой, порталом в безвременье Черты. И он не сможет вернуться, пока песок не разрушит портал.

— Но для создания портала нужна Сила!

— А она была, — нежно сказала она и облизала губы, — Сила маленьких магических детишек! Сила их крови!

Безумная…

Значит, никто не поможет, я одна. Сжала зубы и до крови прикусила губу.

— Тогда тебя остановлю я, — тихо сказала я. Ее веселый смех разнесся по нижнему залу, забился об стены. И тут по лестнице застучали каблуки ботинок и в круге света показалось испуганное лицо Рогнеды.

— Ветряна? Леди Селения? А что вы…

— Рогнеда! — закричала я, — уходи отсюда! Убегай! Скорее! Беги в травницкую, там Данила, бегите в Пустоши за подмогой! Ну же!

Рогнеда переводила недоуменный взгляд с меня на матушку-настоятельницу, глаза ее расширились, переместившись на скрюченные на полу тела.

— Рогнеда! — я попятилась спиной, боясь отворачиваться от застывшей посреди залы Селении, — Рогнеда, надо торопиться…

— Да, — прошептала девушка, — да…Надо торопиться.

Она вытащила из кармана тряпицу и осторожно ее развернула.

— Рогнеда, что ты делаешь?

— Я ведь обещала, что ты пожалеешь, страшилка, — усмехнулась она и сдула мне в лицо серый порошок. Последнее, что я услышала, проваливаясь в беспамятство, было недовольное:

— Неда, поторопись… У нас еще куча дел…

* * *

Запах крови мешался с запахом выжженной земли, горелое и тошнотворное месиво, от которого выворачивало нутро. Я подняла голову. Полная луна наливалась красноватым маревом, как злобный глаз. Звезд не видно.

А вниз смотреть страшно… так страшно…

Но надо.

Шатаясь, поднялась на ноги. Я стояла в центре огромной пентаграммы, начертанной на выжженной земле во дворе Риверстейна. Замкнутая пятиконечная звезда, окруженная двойным кольцом. Линии ее слабо искрили красноватым светом, освещая пространство. В здании приюта не светилось ни одно окно, ни звука не долетало от туда. Возможно, там уже нет живых? Только неупокоенные души, которые я не смогла спасти…

Десять углов пентаграммы наливались чернотой, пять внешних и пять внутренних. Я присмотрелась.

Дети… пропавшие дети из подземелья. Значит, все это время они были здесь, в Риверстейне. Так близко… Их кровь и жизнь толчками вырывалась из тел, питая пентаграмму, вливая в нее не пробужденную Силу. Кровь каждого, как по желобу стекала к центру, замыкала линии и они вспыхивали красным, слепящим отсветом.

У моих ног лежал костяной клинок.

У нисходящего основания, нижнего луча стояла леди Селения. Одетая лишь в белый балахон, босая, с распущенными светлыми волосами, она была столь завораживающе прекрасна и одновременно отвратительна, что невозможно было оторвать от нее взгляд. Рядом с ней стояла Рогнеда, а у ее ног со связанными руками и ногами валялись бесчувственные Ксеня и Данила.

Жрица улыбалась. И почему я раньше не замечала, как ужасна ее улыбка? Улыбка существа, готового на все ради своей цели…

Я перевела взгляд на Рогнеду.

— Неда, что ты делаешь? Ты даже не понимаешь, кому помогаешь…

— С чего ты взяла, что не понимаю? — усмехнулась послушница, — прекрасно понимаю. Я услышала Зов в шесть лет, в отличии от тебя. И тогда же матушка объяснила мне все. И дала амулет, защищающий от Зова. После сегодняшней ночи, я стану сильнейшим магом в подлунном мире. После матушки, разумеется.

Я устало покачала головой.

— Ты всего лишь кукла, Рогнеда, фантош…Орудие в ее руках.

Селения усмехнулась и кивнула послушнице.

— Иди, Неда. Присмотри за людишками, чтобы нам никто не помешал. Иди.

Я смотрела на жрицу в отчаянии.

— Отпусти… — хрипло сказала я. — отпусти их. Зачем они тебе? Пентаграмма почти замкнута…

— Да, почти. — Селения спокойно посмотрела на красную луну, потом снова на меня, — осталась самая малость.

Я знала о чем она. Но все же спросила.

— Какая?

— Твоя смерть, конечно, — ласково улыбнулась жрица, — добровольная смерть хранителя Аргарда разрывает временную цепь. Ты убьешь себя, маленькая глупая девочка, убьешь — и твои друзья, — Селения пнула в живот Данилу и он сдавлен застонал, — останутся живы. И возможно, даже будут о тебе скорбеть…

Ксеня с трудом подняла голову. В уголках ее губ запеклась кровь, взгляд мутный…

— Не делай это, Ветряна, прошу, не надо…

Селения весело рассмеялась.

— Конечно, она это сделает, — сказала она.

Да, конечно, я это сделаю.

Кровь детей текла все медленнее, достигая внутреннего пятиугольника, словно раздумывая. Но все же текла. Селения проводила это движение жадным взглядом. Ноздри ее трепетали, она облизывала губы, как голодный вампир.

Тянуть время…надо тянуть время…

— Зачем тебе это? — спросила я.

— Разве ты еще не поняла, — удивилась жрица.

Я мотнула головой.