РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)

Но в том же 1923 году произошло событие, которое составители хроники пропустили. И совершенно напрасно! Весной было объявлено о первых всесоюзных соревнованиях планеристов в Крыму. Планерная лихорадка охватила две-три сотни энтузиастов, но в срок уложились немногие. Все — из Москвы. Хлипкие аппараты строили в подвалах и сараях, в «красных уголках» ЖЭКов, в школьных спортзалах… Вспомните «Двенадцать стульев»: в клубе, построенном на средства от найденных бриллиантов мадам Петуховой, была и планерная мастерская!

Отсюда, из завязи московских улочек, тянутся нити причин и следствий — они и сегодня поддерживают «небесный» вектор движения человечества. А коктебельская гора Узун-Сырт в двадцатые и тридцатые годы свела вместе людей, чьи имена вскоре узнает весь мир — Королев, Тихонравов, Ильюшин, Антонов, Мясищев, Пышнов и многие другие.

Любопытно: все эти люди в разное время и в разной степени были связаны с Бартини. А самый знаменитый из них — Сергей Павлович Королев — называл Бартини своим учителем.

Коктебель по-татарски — «Голубые небеса»…

Это просто совпадение: Бартини впервые побывал в Крыму во время тех планерных соревнований. Крым большой! Случайностью можно объяснить и то, что место ежегодных стартов выбрали неподалеку от знаменитого дома Максимилиана Волошина — поэта, художника, теософа, визионера, одного из «посвященных» высокой степени. И, конечно, нет никаких указаний на то, что в тот год дом Волошина, в числе многих десятков гостей, посетил ученый, художник и визионер Бартини…

— …Нет также сведений и о его отсутствии там! — иронически добавил Скептик. — Алиби, так сказать… Значит — все возможно! Вот даже фамилия руководителя той тибетской экспедиции, о которой позаботился Совнарком — Козлов! Не тот ли?..

Не тот. И не родственник.

«…В Коктебеле у меня возникла мысль попробовать самому сконструировать настоящий планер», — пишет А. Яковлев.

Интересно, у кого еще возникли тогда подобные мысли? И насколько они случайны — в смысле места и времени? Среди киммерийских скал, на стыке моря, земли и неба, прошлого и будущего, в стране, где Одиссей созывал тени погибших товарищей… Сегодня мы кое-что знаем о географически привязанных феноменах — в Карелии, в Горном Алтае, в Хакассии, на Северном Урале. В эти «зоны» потянулись люди определенного умонастроения — «сталкеры».

Школа?.. Идея стягивает единомышленников — это первичный отбор. Трудности при постройке планера — второй тур. Третий — в Коктебеле — отсев по способности воспринимать гипнопрограмму. Забавное совпадение: древнегреческие мифы поместили на жительство в Киммерию бога сна Гипноса. А в воспоминаниях о Волошине имеется такая подробность: все его гости первые два дня спали как убитые!

…Припомним наш уговор: эта реконструкция событий, возможно, не имеет к истине никакого отношения. Из двух версий мы выбираем менее скучную.

— Даже очень увлекательную версию надо хоть чем-нибудь подкреплять! — возразил Скептик. — Ваш «крымский след» висит исключительно на совпадении сроков прибытия Бартини в Россию и коктебельского слета. Неубедительно!

Для начала определимся: что нужно доказать? Первое: связь Бартини и Волошина. Второе: то, что Бартини принадлежала особая роль в коктебельских делах. Через эти две точки можно будет провести прямую и проследить — нет ли пересечений с «невидимым самолетом»? А также с той легендарной местностью, куда в нынешнем веке безуспешно стремилось так много разных людей?..

Совершенно точно известно, что идея планерного слета в Крыму, на горе Узун-Сырт принадлежит летчику, конструктору и художнику К. К. Арцеулову. Он же был избран председателем оргкомитета соревнований. Арцеулов знаком с Волошиным примерно с 1908 года. Они не раз встречались и позднее, одна из таких встреч даже запечатлена на фотографии из собрания В. Купченко. Более того, Арцеулов рассказывал, что место будущих стартов они осматривали вдвоем с Волошиным. Известно, что поэт присутствовал на открытии соревнований, знакомился с пилотами. Если бы Бартини был там, они не могли не встретиться.

В известных мемуарах А. С. Яковлева о Бартини ничего нет. Это вполне объяснимо: они плохо переносили друг друга. В новосибирской квартире Бартини на стене висела картина: змея, свернувшаяся буквами «Як». Но — Арцеулов?!. В книге летчика и писателя Марка Галлая «Жизнь Арцеулова» подробно изложены все перипетии слета и перечислены все мало-мальски известные люди, прошедшие школу Коктебеля. Не странно ли? Арцеулов и Галлай, прекрасно знавшие «непонятого гения советской авиации», не удостоили его ни строчкой!

— Но это доказывает, что Бартини не присутствовал на соревнованиях! — воскликнул Скептик.