Робеспьер

Обосновавшись в доме Дюпле, где согласно «золотой» легенде царила суровая простота, а согласно «черной» — неумеренная роскошь, Робеспьер целиком отдался политической борьбе: впереди выборы, в Собрание придут новые лица, а свое лидерство он не собирался уступать никому. Расстрел на Марсовом поле расколол Якобинский клуб. Конституционалисты, безоговорочно поддерживавшие конституцию, ограждавшую от неприятностей ограниченного в правах монарха, покинули клуб и создали свое собственное Общество друзей конституции, получившее известность под названием Клуб фельянов, ибо заседания проходили в бывшем монастыре фельянтинцев. Одним из лидеров нового клуба стал Барнав. В стенах Якобинского клуба остался едва ли десяток депутатов во главе с Робеспьером и Петионом; в провинциальных филиалах также начались разброд и шатания. Понимая, что на время новой легислатуры Якобинский клуб остается его единственной трибуной, Робеспьер знал, что нельзя ни допустить его развала, ни утратить влияние на провинциальные филиалы. Поэтому уже 18 июля при поддержке Грегуара и Редерера Робеспьер направил Национальному собранию адрес, в котором якобинцы заверяли депутатов в своей верности Конституции, Отечеству и Свободе, равно как и в глубоком своем уважении всему депутатскому корпусу: «Мы отнюдь не мятежники, ибо тщетно усилие связать идею преступления с любовью к свободе, чистейшей и величайшей из добродетелей... Народные представители, ваша мудрость, ваша твердость, ваша бдительность, ваша внепартийная и неподкупная справедливость могут даровать Франции и вселенной свободу — высшее из всех благ. Уважение к Собранию народных представителей, верность конституции, безграничная преданность отечеству и свободе — вот священный девиз, который должен привлечь к нам сердца всех добрых граждан». Адрес разослали всем депутатам и во все провинциальные отделения клуба. Написанный исключительно в примирительном тоне, без нападок на Собрание, коими в последнее время отличались речи Робеспьера, вовремя опубликованный адрес вернул часть депутатов в лоно якобинцев. Но для Робеспьера коллективного адреса было недостаточно, и он, уйдя с головой в работу, через несколько дней издал «Обращение Максимилиана Робеспьера к французам». В нем он снова оправдывался перед властями, отвергая обвинения в неповиновении закону, и нападал на своих врагов (они же враги народа и свободы): «Меня заставляют защищать одновременно и мою честь, и мое отечество. Я исполню эту двойную обязанность. Я благодарю своих клеветников за то, что они возложили ее на меня. Они тайно объявили меня заговорщиком и врагом конституции во всех уголках страны. Но меня преследуют не слабые противники, не простые клеветники, это заговор, который льстит себе надеждой, что расположился в самом центре Национального собрания и считает себя самой могущественной силой в государстве; они нападают не на меня, они нападают на мои принципы, хотят задушить волю народа, подавляя его защитников». В заключение он призвал всех, кому дорога Республика, сделать правильный выбор и направить в Законодательное собрание «истинных друзей народа»: «Если в стенах Собрания окажется хотя бы с десяток людей с твердым характером, сознающих достоинство и величие порученной им миссии, людей, готовых безоговорочно выступить на защиту свободы и, если потребуется, погибнуть за нее, свобода будет спасена». Исключив себя из предвыборной борьбы, Робеспьер намеревался пребывать над схваткой, дабы в нужную минуту поддержать правильную сторону.

«Обращение к французам» давало убедительный пример словесной эквилибристики, суть которой сводилась к воспеванию свободы, восхвалению народа и призыва дать отпор заговорщикам, злоумышляющим против его истинных защитников, то есть Робеспьера. Но о том, кто эти враги, что в лоне Собрания строят козни против народа и его избранников, он не говорил, ибо еще не определил свою позицию. Однако пафос «Обращения» как нельзя лучше соответствовал общественному подъему, охватившему Францию, и вызвал небывалый отклик.

Епископ Буржа назвал Робеспьера «бессмертным защитником прав народа». Общество друзей конституции города Нанта постановило напечатать дополнительно две тысячи экземпляров «Обращения». «Обращение» еще больше подняло авторитет Неподкупного в глазах французов и заставило призадуматься его противников в Собрании. Впрочем, работа Учредительного собрания подходила к концу, и утомленные двумя годами беспрестанной борьбы депутаты все чаще пропускали заседания. Конституция была составлена, прошло голосование по всем ее статьям, оставалось лишь произвести ряд согласований и отредактировать текст. Однако Робеспьер совершенно справедливо опасался, что в процессе корректировок текст конституции изменят в еще более антидемократическую сторону. Так и случилось: отменили «марку серебра», но повысили имущественный ценз для выборщиков, что еще больше ограничило избирательное право.