Робеспьер на троне

"Ибо в монашестве сказывался старый аскетический идеал светивший Московскому государству, который подлежал теперь искоренению, и он неоднократно к нему возвращался. О монашестве говорил и Указ 1701 года, и Особое Прибавление к Духовному Регламенту, и Указ о звании монашеском 1724 г. Все они были борьбой, и литературной, и законодательной со старым взглядом на монашество. Монастырь представлялся древне-русскому человеку осуществлением высшего идеала на земле. "Свет инокам ангелы, свет мирянам иноки" - вот тезис Московской Руси. Монашество почиталось чуть ли не выше царской державы, и сами цари стремились до смерти успеть принять монашеский чин. В лице своих подвижников, аскетов, иерархов, оно было душой теократического строя, умственного движения и нравственного воспитания до Петра. Хотя монашество в конце XVII века имело много отрицательных сторон, упоминаемых его исследователями (проф. Знаменский), однако идея его продолжала быть регулятором житейского строительства, пока властной рукой Петр не подточил критикой самую эту идею, и через литературные труды Феофана, и через свои законы".

Прибавление к "Духовному Регламенту" относит к предрассудкам старины, мнение будто монашество есть лучший путь ко спасению, и что хоть перед смертью надо принять пострижение. Государство таким образом навязывает церкви свою точку зрения на чисто церковное установление и властно проводит ее через посредство церковных учреждений. Большого отвержения Церкви, как самостоятельного учреждения с самостоятельными целями и средствами трудно, кажется, себе представить. Вся вообще монашеская жизнь была регулирована государственным законом.

"А что говорят молятся, то и все молятся... Какая прибыль обществу от сего? Воистину токмо старая пословица: ни Богу, ни людям; понеже большая часть бегут от податей и от лености, дабы даром хлеб есть", - говорил Петр.

Увидев, что протестантство обходится без черного духовенства, Петр решил покончить с монашеством. 26 января 1723 г. Он издал Указ в котором велит "отныне впредь никого не постригать, а на убылые места определять отставных солдат".

В Прибавлении к "Духовному Регламенту" от мая 1722 года определено кого и как принимать в монахи, до мелочей регламентируется внутренняя жизнь в монастырях. "Весьма монахам праздным быти да не попускают настоятели, избирая всегда дело некое, а добре бы в монастырях бы завести художества. Волочащихся монахов ловить и никому не укрывать. Монахам никаких по кельям писем, как выписок из книг, так и грамоток советных без собственного ведения настоятеля никому не писать, чернил и бумаги не держать. Монахиням в мирских домах не жить, ниже по миру скитатися ни для какой потребы. Скитков пустынных монахам строити не попускати, ибо сие многи делают свободного ради жития, чтобы от всякой власти и надсмотрения удален жити возмогл по своей воле и дабы на новоустрояемом ските собирать деньги и теми корыстовался... " Монахам разрешено выходить из монастыря только четыре раза в год.

Запрещено переходить из монастыря в монастырь. Пострижение в монахи разрешается исключительно с разрешения царя. В случае смерти монахов монастырский приказ посылал в монастыри нищих, неизлечимых больных, сумасшедших и непригодных к работе каторжан.

Монастыри не должны быть больше центрами просвещения. Петр хотел превратить монастыри в места благотворительности и общественного призрения. В монастыри посылались подкидыши, сироты, преступники, сумасшедшие, увечные солдаты, и монастыри постепенно превращались в богадельни, лазареты и воспитательные дома. Несколько женских монастырей были превращены в детские приюты, в которых воспитывались подкидыши и сироты.

У Петра был такой же взгляд на монашество, как и у его почитателей большевиков.

"Он занят был сам преобразованием материальных сил народа, указывает Зызыкин, - смотрел на подданных исключительно с государственной точки зрения, требовал чтобы решительно никто от такой именно службы не уклонялся, и монашеское отрешение от мира для него казалось тунеядством. Такая узко материалистическая точка зрения Петра простиралась и на духовенство. Монастыри перестают быть центром молитвы, подвига и связью с миром, прибежищем для обездоленных, а превращаются в монастырские богадельни, лазареты, теряют свой собственный смысл. Вся крайность петровского утилитарно материалистического воззрения сказалась в этой реформе монастырей, потребовавшей от монахов материального служения обществу, при убеждении в беспомощности их духовного служения, и уронившей значение монастыря. Толчок, данный Петром законодательству о Церкви, продолжался до половины XVIII в и результат его виден из доклада Синода в 1740 г.: "много монастырей без монахов, церкви монастырские без служб; некого определять к монастырским службам ни в настоятели, ни в школы для детей".

Монашество уменьшалось и Синод опасался, чтобы оно совсем не исчезло в России.

XV. УНИЧТОЖЕНИЕ САМОДЕРЖАВИЯ. ЗАМЕНА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРИНЦИПОВ САМОДЕРЖАВИЯ ПРИНЦИПАМИ ЕВРОПЕЙСКОГО АБСОЛЮТИЗМА