Робин Гуд

Посреди взрытой дороги осталась колода меду, пузатая бочка эля и несколько мешков с пшеницей и рожью. Когда скрипучий обоз скрылся вдали, Мук, сын мельника, обернулся к монахам. Святые отцы все ещё стояли на коленях, побелевшими губами шепча молитвы.

Билль Белоручка и Скарлет давно опустили луки, но стрелы держали на тетиве. Стражник, неподвижный, как каменное изваяние, смотрел в ту сторону, где ещё клубилась пыль, поднятая колёсами повозок.

– Ты, парень, ступай, откуда пришёл, – сказал Мук стражнику. – Да прихвати с собой эту падаль, пока её не склевали вороны.

Взвалив раненого товарища на седло, стражник взял под уздцы свою белую кобылу, взглянул исподлобья на монахов и побрёл прочь.

– Ну, вилланы, не каждый день посылает господь такое утешение! – воскликнул Скарлет. – Как жеребята, как жеребята! Волы-то скакали, как жеребята!.. Вставайте, вставайте, святые отцы! Помолились – и хватит. Всё равно не замолить вам своих грехов. И какой толк по сто раз повторять «Ave», если пречистая слышит вас с первого слова? Поднимайтесь живее да помогите нам погрузить лошадей.

Взгромоздив мёд и эль, пшеницу и рожь на свои же седла, монахи старательно увязали кладь и повели лошадей в поводу вслед за Скарлетом к Бернисдэльским пещерам. Вспоминая, с каким проворством вилланы скрылись с глаз со своим добром, Скарлет то и дело принимался хохотать, трясясь всем своим поджарым телом.

Мук, сын мельника, и Билль Белоручка шли позади.

– Ого-го! – окликнул кто-то стрелков, когда они вышли на широкую лесную поляну, и эхо трижды повторило весёлый крик.

Знакомый свист прорезал воздух. И навстречу стрелку, обгоняя друг друга, понеслись, заливаясь приветственным лаем, псы фриара Тука.

– Эге! И ты ведёшь добрых гостей, фриар Тук? – крикнул Мук, сын мельника, и эхо снова принялось перебрасывать слова, как игральные кости. – Ну и славный же выдался денёк! А в мешках у вас что за добыча?

– Подарок Робину от лорда шерифа. Маленький Джон вернулся. Этого парня он сманил с шерифова двора, а мальчика они нашли по дороге. Как тебя звать? Я запамятовал, молодец.

– Эльфер! – воскликнули в один голос Скарлет и Билль Белоручка.

А юноша ничего не ответил, потому что его слишком крепко стиснули старые друзья, добрые вилланы. Так крепко, что он едва не скатился с коня.

13. КАК РОБИН ГУД ПРИНИМАЛ ЗНАТНЫХ ГОСТЕЙ В БЕРНИСДЭЛЬСКОЙ ПЕЩЕРЕ

Олень прекрасный промелькнул,

Сверкнул зелёным блеском,

И три десятка молодых —

За этим перелеском.

Опустив к земле мокрые носы, задевая стрелков упругими хвостами, псы фриара Тука вбежали в пещеру, деловито обрыскали все углы и, найдя всё в порядке, улеглись вокруг медвежьей шкуры, на которой сидел Робин, обхватив руками колени.

«Сейчас придут!» – говорили их весёлые морды, а глаза, скошенные ко входу в пещеру, и хвосты, нетерпеливо постукивающие по земле, говорили другое: «Куда ж они запропастились? Почему их не видно?»

Наконец в дальнем конце просеки, освещённой ясным холодным солнцем, показался караван: фриар Тук рядом с парнем в плаще, расшитом крестами; нагруженный двумя мешками конь; стройный всадник в кольчуге, с перевязкой на руке; трое монахов вели тяжело навьюченных лошадей, а позади всех с горделивым видом шагали Мук, сын мельника, Билль Белоручка и востроносый маленький Скарлет.

– Привет Робин Гуду от лорда шерифа! – сказал повар, бросая к ногам Робина мешки с серебром. – Маленький Джон просил приготовиться к встрече знатного гостя: не дальше как к вечеру он приведёт сюда моего господина.

– А ты кто же будешь?

– Шерифов слуга, – ответил повар. – И если ты хочешь, Робин, чтобы шериф остался доволен обедом, я зажарю оленя в точности так, как это делал всегда в Ноттингеме.

Отец Тук подтолкнул вперёд Эльфера.

– Вот молодой волчонок, из которого вырастет добрый волк! Он привёз нам весточку из Сайлса.

– Выпей вина и ложись, – заботливо сказал Робин, взглянув на бледное лицо юноши. – Цела ли кость? Снимите, ребята, с него эти тряпки и перевяжите рану получше… Мир вам, снятые отцы!

Монахи жались друг к другу, с тревогой осматриваясь по сторонам. Стрелки окружили их тесным зелёным кольцом.

– Что-то знакомо мне твоё лицо, – обратился Робин к одному из святых отцов. – А ну, подними капюшон немного повыше! Голову ставлю, что мы когда-то встречались! Только, помнится, на плаще у тебя тогда был крест. Не с тобой ли мы однажды молились господу богу, чтобы он подарил нам от своих щедрот десяток золотых? А этот уж, верно, тогдашний твой спутник, не так ли?

Маленький толстый монах при этих словах попятился, стараясь спрятаться за спину долговязого крестоносца; но и тот сделал шаг назад, промямлив что-то невнятное в ответ.

– Вот хорошо, что нам снова привелось встретиться! – сказал Робин, вставая. – Скорей же за стол – вы, наверное, устали с дороги.