Робин Гуд

Противник, видимо, был сильнее и искуснее юноши; тот едва успевал отражать удары и под стремительным натиском пятился понемногу к краю дороги; наёмник Гая Гисборна теснил его ко рву, повторяя при каждом ударе:

— Вот тебе плата за Франсуа Тайбуа! Вот тебе плата за Франсуа Тайбуа!..

Густая белая пыль повисла над местом схватки. Дубовая ветка, отсечённая чьим-то мечом, упала к ногам Маленького Джона.

В это время воин, дравшийся с поваром, закричал:

— На помощь, Гильом!

Откинув в сторону щит, противник юноши нанёс своему врагу последний удар и бросился на помощь товарищу.

Но он опоздал: тело воина, пятная кровью дорогу, рухнуло к его ногам.

— Беги, Гильом! — умирая, простонал раненый.

Тогда воин, которого звали Гильомом, перепрыгнул через тело товарища и пустился бежать.

Маленький Джон усмехнулся.

— Бежит хорошо, однако не лучше оленя, — сказал он, не спеша поднимая лук.

Но стрелять он не стал, потому что тройка мохнатых псов вынырнула из леса, и в этих псах стрелок сразу признал верных спутников фриара Тука.

Мгновенно перемахнув через ров, собаки настигли беглеца, сбили его с ног и, ощерившись, остановились над своей добычей.

Угрожая беглецу блестящими клыками, они нетерпеливо поглядывали в сторону леса.

Наконец показался и сам хозяин.

— Клянусь святым Кесбертом, — воскликнул отец Тук, выбираясь на дорогу, — у вас была тут добрая потасовка! Что же ты, Маленький Джон, не мог подождать меня?

— А почём я мог знать, святой отец, что провидение направит твои стопы в эту сторону?

— Ишь как тебя нарядил шериф! — усмехнулся отец Тук, щупая разукрашенный плащ стрелка. — А это что за молодцы? И почему завязалась драка?

Маленький Джон хлопнул повара по плечу.

— Это добрый малый, Артур из Бленда, которому охота пострелять королевских оленей и покрасоваться в зелёном плаще. А этот паренёк сам нам расскажет, как его звать и по какой причине привязались к нему люди Гая Гисборна.

— Я Эльфер из Сайлса, — сказал юноша, разглядывая разрубленную пониже плеча кольчугу. — А ты — отец Тук. Я, помню, видал тебя в харчевне «Золотой бык».

— Так вот ты откуда, мальчик! Расскажи, расскажи, как поживает благородный сэр Стефен?

— Сэр Стефен не смеет высунуть носа из своего манора. С тех пор как вы потрепали на большой дороге ноттингемский отряд, у нас тихо и в Вордене, и в Дэйрволде, и в Сайлсе. Эдвард из Дэйрволда у нас теперь ривом. Он слово боится молвить, потому что у него до сих пор не зажили ребра. Я затем и собрался, чтобы вам обо всём рассказать и повидать Белоручку.

— А почему же привязались к тебе люди Гая Гисборна? — спросил Маленький Джон.

— Вот уж не знаю! Разве из-за кольчуги моей и меча? Я заработал их в честном бою с воинами сэра Стефена. Неужто они узнали меч и кольчугу?

Детский румянец вспыхнул на щеках юноши. Маленький Джон усмехнулся.

— Вон тот негодяй всё время поминал имя какого-то Франсуа Тайбуа, — добавил Эльфер.

Отец Тук быстро обернулся, услыхав это имя.

— Ну, теперь все понятно! — сказал он. — Они приняли тебя, мальчик, за Энгельрика Ли, сына сэра Ричарда Ли из Вирисдэля. Счастлив твой бог, что ты встретился с Маленьким Джоном! Эти дурни искрошили бы тебя прежде, чем заметили бы свою ошибку. Перевяжи ему руку, Маленький Джон, а я потолкую с тем молодцом, пока он не вздумал дразнить моих псов.

Маленький Джон, оторвав полосу от своего плаща, туго стянул юноше раненую руку.

Повар вывел из леса на дорогу лошадей. С помощью отца Тука он усадил воина с рогами на шлеме лицом к хвосту на его же коня и накрепко привязал к седлу, скрутив ремнями по рукам и по ногам. Потом стегнул коня, и тот шарахнулся прочь, унося беспомощного седока.

Эльфера осторожно посадили на другого коня. Он взялся за повод здоровой рукой.

Повар вытащил изо рва мешки с шерифовым добром. Тут Маленький Джон распрощался с друзьями.

— Везите Робину подарки от лорда шерифа, — сказал он, кивнув на мешки. — А я отыщу самого лорда; он охотится нынче где-то у Серебряного ручья. Скоро мы с ним вас догоним.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ О том, как Мук, сын мельника, учил уму-разуму добрых вилланов

«Согните луки, — молвил он, -

Обоз невдалеке.

Передний — мой: и жизнь и смерть

Его в моей руке».

По всем дорогам Англии скрипели колеса возов. Первые белые мухи кружились уже в воздухе, не смея опуститься на землю. По утрам тонкой корочкой льда затягивались лужи, а небо к закату было красным, как медь. Зима подступала, и владельцы земель спешили объехать свои владения — собрать с вилланов последний оброк.

По старому Ватлингу, по широкому Эрмину, по каменистым горным тропам, по топким просекам, по глухим и людным просёлкам, мимо кельтских могильников, мимо затопленных золотым орешником римских военных лагерей, мимо грузных норманнских церквей и угловатых замков, лениво влегая в ярмо, тащили волы повозки, скрипящие под тяжестью нового урожая. Ветер уносил в облака пыльные клочья овечьей шерсти, мякину, запах янтарного мёда, дым коптящихся окороков.