Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

Иногда они занимались тем, что просто повторяли за кем-то из толпы зрителей. «Если ты классно справлялся со своей работой, – говорил Оппенгеймер, – то человек, которого изображали, даже не знал, что ты рядом. Он рассматривал толпу и видел, что толпа смотрит на него. Он не понимал, почему все на него уставились. Он осматривал ботинки, проверял молнию на брюках и все в этом роде. Тут он задавался вопросом, нет ли кого сзади? Он оглядывался, и, если ты был достаточно ловким и шустрым, то двигался вместе с ним, так что он тебя не видел. Становилось все смешнее и интереснее».

Эти импровизации перед ничего не подозревающей и иногда враждебной публикой тоже были отличным опытом. Как-то Робин выступал с пантомимой недалеко от многоквартирного дома, как вдруг на него сверху вылили воду. Он взглянул наверх, чтобы увидеть, кто это делает, но никого не увидел. Позже он делился этой байкой с друзьями, чтобы показать, насколько уязвимы и незащищены актеры. Испытанный шок еще долго будет в памяти Робина, для него это было сродни пощечине и надолго осталось шрамом на душе.

Одноклассники Робина из Джульярда замечали, что он неважно относился к системе, призванной разбить студента на куски, а затем соединить как новенького. «У школы была тенденция к обезличиванию своих студентов, – рассказывал Ричард Левин. – Временами у тебя появляется больше вариантов и свободы, и ты снова обретаешь личные особенности, но если для роли это не требовалось, то ты мог о них забыть. Я понимаю эту философию, в ней был смысл. Но, полагаю, Робин считал это глупостью. Он хотел расправить крылья и заниматься тем, что было ему по душе».

Его партнер по пантомиме Оппенгеймер тоже видел, что Робин разочарован в Джульярде. Но добавлял: «С Робином никогда не получалось серьезно поговорить».

Летом 1974 года Кристофера Рива отобрали на роль в популярном сериале на канале Си-би-эс «Любовь к жизни», и ему было разрешено не посещать занятия. За этой ролью последовала еще одна, постепенно он становился известным, но учебу в Джульярде так и не закончил. А тем временем Робин влюбился в девушку, которая, как и он, совсем недавно переехала в Нью-Йорк из Калифорнии. Хотя он никогда не говорил, кто она, но описывал как «свободный дух, который никогда не думал о том, что ходить по соседним районам в белых кружевных платьях опасно. Я ей говорил, что, если она продолжит в том же духе, ее убьют, а она отвечала, что ее аура ее защитит».

Летом 1975 года на каникулах после второго курса Робин со своей девушкой отправился в Калифорнию, где чувства между молодыми людьми стали еще сильнее. Но когда Робин осенью вернулся в Нью-Йорк, она с ним не поехала, и этот разрыв очень сильно на нем сказался. «Я очень скучал по моей любимой, каждый месяц мне приходили телефонные счета на 400 долларов – поэтому мне перестало хватать даже не аренду квартиры, – рассказывал он. – Любовь на расстоянии меня опустошала».

Шелли Липкин, подруга Робина из Тихоокеанской консерватории исполнительских искусств рассказывала, что его тоска по любимой была искренней и давящей. «Иногда Робин звонил мне в час-два ночи, он был разбит и расстроен, потому что не был уверен, что его девушка там ни с кем не встречается», – говорила она.

10 февраля 1976 года Робин и Джульярдская школа пришли к взаимному решению, что ему не стоит продолжать обучение в ней. Хотя ходила легенда, что Джон Хаусман выгнал его со словами поздравления по поводу того, что Робин опережал возможности школы его обучать, но это стопроцентная неправда. Такое очень часто случалось в театральном отделении, и отчисленные студенты либо находили, либо нет свой путь в большой жизни. «Джон великолепно умел избавиться от человека, не зачеркнув его надежды словами ”Завязывай с этим“, – говорила Марго Харли. – Он был прав, отпустив Робина».

Остальные учителя из Джульярдской школы с еще меньшим сожалением отнеслись к уходу Уильямса. «Мне кажется, все выдохнули, когда он решил уйти, – сказал Майкл Кан. – Сразу было понятно, что та программа образования, которая была предусмотрена в школе, не то, что Робину было нужно, или чего он хотел. От школы он получил все, что мог, но не все, что хотел. Существуют люди, которым не нужны эти четыре года, или же они неправильно выбрали место. Я это всегда понимал».