Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

В среду Маршалл и Пэрис просматривали Робина наряду с другими пятьюдесятью актерами, претендовавшими на роль Морка. По дороге в офис Робин встретил комика Ричарда Льюиса: «Я им сказал, что не говорю по-норвежски», – рассказал ему отвергнутый Льюис.

Робин не стал вести светских бесед. «Он не сказал: ”Привет, а вы играете в гольф?“ или что-то подобное, о чем любят поговорить многие актеры», – вспоминал Маршалл. Когда его попросили присесть, Робин неожиданно уперся лицом в диван и встал на голову. Потом добрался до стакана с водой и стал притворяться, что пьет воду через палец. «Это было не по сценарию, но он молчал, – сказал Маршалл. – И заговорил, только когда ему сказали идти. До этого он не проронил ни слова. Мы его взяли».

В четверг 19 января Робин появился на территории Paramount, чтобы приступить к работе над фильмом «Мой любимый Оркан». Бобби Хоффман, кастинг-директор, представил молодого застенчивого стендап-комика актерам, с которыми ему предстояло работать. Все быстро поздоровались и начали работу, так как съемки эпизода должны были начаться в пятницу в семь вечера.

Робин принес с собой сценарий со своими пометками. На девятой странице описывалось появление Морка в доме Каннингхема и его понимание культуры: «Дверь открывается, и Морк, инопланетянин в очень страшном черном шлеме с маской для лица и серебряном скафандре, стоит в проеме. Риччи на него не смотрит. Морк издает несколько быстрых писклявых звуков. Он говорит на своем родном языке».

В режиссерских указаниях значилось, что Морк «говорит странным, писклявым голосом, когда он наедине с Риччи, и нормальным голосом, когда присутствуют еще и другие люди». После первых вступительных слов «Я Морк с панеты Орк» Робин пометил: «рукопожатие (пламенное)» и неразборчивым почерком написал: «тесный контакт». Это была для него напоминалка растянуть приветствие с Ховардом в стиле сплитфингер, как мистер Спок в «Звездном пути». В этом эпизоде он зашел немного дальше и добавил гнусаво и очень быстро “?Qu'e pasa?”, зажал руку Ховарда в свою, пока нес какую-то инопланетную тарабарщину.

Робин выходил за рамки того, что было написано, но Маршалл не был против этих доработок. «Спасало то, что актеры из ”Счастливых дней“ были очень надежными, – говорил он. – Генри Уинклер и Рон Ховард не были болтунами, поэтому увидев талантливого парня, которого они даже не знали раньше, предоставили ему место для творчества».

Уинклер, выпускник Йельской школы драмы, ставший телевизионной звездой, говорил, что они с Ховардом не завидовали, когда Робин правил балом. «Это было не важно, – говорил Уинклер, – Ведь если шоу пользовалось успехом, то у нас была работа. Если нет – мы пополняли ряды безработных. Так что я никогда и не думал, что это чье-то конкретное шоу. Никто не говорил о письмах фанатов, славе или статусе. Мы были командой, и это было самым главным».

Когда Уинклер с Ховардом смотрели на то, как Робин, одетый в красный комбинезон с серебряным треугольником на груди, серебряные перчатки и серебряные ботинки, отрывается перед камерой, то поражались тому, как он умудряется придерживаться сценария, очень сильно отступая от текста. Да и текст часто оказывался очень знакомым. «Ты что-то говоришь, а он это впитывает, – рассказывал Уинклер. – Как губка. А затем выдает это обратно, но ”по-робиновски“. Это непостижимо».

Маршалл тоже понимал, что Робин отличается от других приглашенных звезд, выходивших на сцену номер 19. «Я не глухой и не слепой, – говорил он. – В конце шоу, когда я объявлял актеров и назвал имя Робина, игравшего эпизодическую роль, зрители, а это триста человек, встали и аплодировали ему стоя. И я подумал: ”О да, он чертовски хорош“.

«Мой любимый Оркан» показали 28 февраля 1978 года, и он оказался столь же популярен, как и все предыдущие сезоны «Счастливых дней», его просмотрели 23,8 миллионов семей, он стал вторым по популярности сериалом после последнего эпизода «Лаверна и Ширли». Для Робина это была отличная роль, он сыграл персонаж, который был очаровательно невинен и проявлял неподдельное любопытство к планете, которую ее жители воспринимали как должное.