Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

С новым именем Лори МакЛорин Мусгрейв часть войны прожила в Сан-Франциско, посещая занятия по литографии и пересекаясь (с ее слов) с Фрэнком Ллойдом Райтом и Генри Миллером. Когда война закончилась и Уильям Мусгрейв вернулся домой, пара недолго пожила в Сан-Диего, а позже переехала в Чикаго, где он устроился на работу инженером-электриком. В 1947 году Лори родила сына Ларина МакЛорина Мусгрейва, известного по фамилии МакЛорин. В раннем возрасте он заболел воспалением легких, и Лори, переживая, какие последствия может оказать ужасная чикагская зима на ребенка, отправила сына к матери и отчиму в Мобил. Вскоре после этого Лори и Уильям развелись. Она осталась одна, но не сломалась и была счастлива. «Я просто слишком рано вышла замуж, – объясняла Лори. – Я хотела выйти развеяться и попробовать распустить крылья».

Через два года, когда Лори работала моделью в универмаге Marshall Field, она повстречала Роба Уильямса, завладевшего ее бунтарским сердцем настолько, что она купила ему обручальное кольцо и сама сделала предложение. 3 июня 1950 года мировой судья в городе Омахе, штат Небраска, зарегистрировал их брак, и молодые отправились в медовый месяц в рыбацкий домик в Хейворд, штат Висконсин. Позже Лори призналась Робу: «Это был самый паршивый медовый месяц в моей жизни».

Молодожены поселились в квартире на севере Чикаго, а 21 июля 1951 года в госпитале Wesley Memorial Лори родила сына, Робина МакЛорин Уильямса. Позже Робин шутил, что концепция естественных родов у его матери заключалась в «родах без макияжа», а Лори вспоминала, что сын появился очень легко, чуть ли не в приемной госпиталя. Пока медработники засыпали ее вопросами о личных данных, Роб ругался на них: «Отвезите женщину в палату. Она прямо сейчас родит». Лори рассказывала: «Наконец меня привезли в палату, сделали укол, а когда я проснулась, мне сказали: ”У вас родился замечательный малыш“. Вот и все».

С Робином-младшим у нее не было таких проблем, как с МакЛорином, он рос жизнерадостным и здоровым мальчиком, растить его помогала темнокожая няня по имени Сюзи. (Даже через десятки лет Лори, не смущаясь, называла Сюзи «цветной».) «Ее не исправить – не лезьте», – позже говорил о ней Робин. «Если вы попробуете и уйдете со словами: ”Я не буду это делать“, то услышите ”М-м-м, а я думаю, будешь“. Она была очень властной».

Вскоре после рождения Робина семья переехала из Чикаго в арендованный дом в Лейк-Форесте, городке в тридцати милях к северу от города, – отправной пункт кочующей жизни семьи Уильямсов на протяжении многих лет. Роб, мудрый переговорщик, обычно договаривался о жилье, Лори отвечала за уют и развлечения: эти навыки были ключевыми при работе Роба в компании Ford, которая считалась семейным бизнесом, поэтому было принято приглашать руководителей на семейные обеды.

После похода по магазинам и званым обедам Лори расценивала эти формальные посиделки как захватывающую возможность продемонстрировать свою креативность. Эти ужины требовали тщательно спланированного меню и посадочных карт, большого количества помощников по дому, в том числе портниху, которая бы сшила новые салфетки и скатерти для каждого конкретного ужина. Лори погружалась с головой в эти мероприятия, пока Роб был занят работой, семья практически никогда вместе не ездила в отпуск, только изредка Роб делал себе поблажки и позволял раунд игры в гольф или поездку на рыбалку. В итоге на детей у них оставалось не так много времени.

И все же Робин обожал своих родителей, искал внимания, хотя и зависел от их настроений. На многих семейных фотографиях этого периода просматривается его мягкий характер и смирение: это был маленький, постриженный под ежика румяный мальчик, с отцовскими острыми чертами лица и сияющими голубыми глазами матери. В детстве у Робина было одно очень меткое прозвище – «Леприкон». Если Лори с ним на фотографии, то она всегда широко улыбается и обнимает своего мальчика, а на одной фотографии она встала в боевую позу, а Робин готовится нанести ей сокрушительный решающий удар.