Робинзон по пятницам

Вода давно остыла. Я вылезла из ванны и накинула теплый халат. Пора бы и прикорнуть: до рассвета есть еще часа три. Ежедневник соскользнул с доски и упал на мягкий коврик, из него выпала визитка. "Ваковский Юрий Николаевич. Пластический хирург. Телефоны…". Очень интересно. Именно этот хирург и делал тетке подтяжку лица. Сегодня же позвоню и запишусь на прием. Об обещании не заниматься расследованием, так опрометчиво данном мною товарищу Федорову, и думать забыла. Впрочем, когда женщина отвечала за свои слова и поступки?! Особенно, если предмет ее мыслей вероломно поцеловал другую?

Последнее приобретение дяди Фимы — электрическая дрель. Именно этой дрелью кто-то вознамерился проделать дырку в моей голове. В левом ухе раздавался монотонный отвратительный звук: симбиоз телефона и любимого инструмента стоматолога. Я приоткрыла левый глаз: телефон. Мобильный. Какой же идиот выбрал для него столь отвратительную мелодию?! Не идиот — идиотка. И эта идиотка ты — Эфа. Пальцы с трудом нащупали кнопку "ответить".

— Слушаю.

— Это я тебе внимательно слушаю. — бестелесный голос на этот раз был явно раздражен. — Прошла неделя. Когда ты отдашь то, что тебе не принадлежит?

— Дайте-ка, соображу, — я никак не могла проснуться.

— Соображай быстрее. — На дальнем фоне послышались знакомые звуки, но спросонья я их не смогла определить.

— Быстрее не могу… Башка трещит.

— Ты ее вообще лишишься, если не отдашь.

— Да что отдать-то? — у меня с детства есть один недостаток — синдром утреннего раздражения. Как говорится, не буди лихо…

— Как что? — у невидимого собеседника, похоже, был точно такой же синдром. — Деньги!

— А, так вы про тот чемоданчик? — искренне обрадовалась я. — Он у меня.

Повисла пауза.

— У тебя? — недоверчиво уточнил голос.

— У меня, — радостно подтвердила я. Ну, чем не идиотка? — Только я вам его не отдам. У вас документов нет. А раз документов. Подтверждающих ваше право на эти деньги, нет, то и чемоданчика вам не видать.

Вторая пауза была более зловещей.

— Тогда я тебе не завидую, — прокомментировал свою позицию голос, и собеседник повесил трубку.

— Подумаешь! — просипела я и провалилась в сон.

Второй раз меня разбудил топот ног за дверью. Прислушавшись к гулу голосов, я поняла, что Ольга загодя готовится к свиданью с Федоровым. На создание соблазнительного облика были брошены все семейные силы. Бабуля с дедулей готовили низкокалорийный завтрак (как будто это могло исправить ситуацию), Соня с Фимой подносили наряды, а близнецы взбалтывали яйца для эффективной маски, рецепт которой Ольга почерпнула из модного журнала. В общем, все были при деле. Мысленно я извинилась перед Федоровым и поблагодарила его за то, что он пустил энергию моих домочадцев в правильное русло. Приятного вам вечера, голубки! — пожелала я и укатила на работу.

День складывался прекрасно. Машина завелась, любимая радиостанция порадовала хорошим джазом, под колеса никто не бросался. На заднем сиденье, в аккуратном свертке дремали чужие деньги. Воспользовавшись семейной суматохой, я их пересчитала и упаковала, решив спрятать в деканском сейфе. Глядишь, потом и до банка довезу. Знать бы еще, чьи они, чтобы вернуть законному владельцу. Повторяю — законному. А не этому телефонному роботу. Еще и угрожает! Не на ту напал! Но подстраховаться не мешает… Я резко тормознула у сомнительного бутика. В витрине красовались флакончики, шарфики и прочие женские радости.

Возможно, огнестрельное оружие действительно самое эффективное средство со злом. Холодное оружие ему несколько уступает. Я же не владею ни тем, ни другим. С эстетической точки зрения мне безумно нравятся стилеты XV века, выставленные в Эрмитаже. Идеальные линии, совершенная острота. Но представить, что я смогу пырнуть кого-нибудь подобной штучкой, пока что не могу. Что же касается пистолетов, то тут у меня абсолютно дамский подход: взять в руки. Повертеться перед зеркалом, выстрелить в стену — это пожалуйста, хотя все равно промажу. Наверное, поэтому я с таким упоением смотрю сериалы про грозных блондинок, сокрушающих все на своем пути. Но я не блондинка. И, наверное, этим все сказано. Мне по душе другой способ обороны — дезодоранты польского производства. Более ядовитой штуки я не знаю, выводит из строя в течение секунд. Аромат польских дезиков — разговор отдельный. Амброзия петербургских дворов, отдушка французских борделей, энергия банного дня — все это польская парфюмерия. Покупаешь такой распылитель и носишь в сумочке. И не дай бог, к тебе вечерком какая-нибудь шпана пристанет. Два пшика в глаза, и бегом! Эффект гарантирован.

В магазине шла презентация новой линии одежды от очередного кутюрье невского разлива. Кутюрье еще не достиг такой легкости и шика, как Ирина Танцурина, подчеркнутой экстравагантности как Елена Бадмаева, впрочем хамоватой пошлости Татьяны Парфеновой также не наблюдалось, что вселяло надежду. На вешалках уныло висели шерстяные свитерки, вид которых смутно напомнил какое-то животное.

— А что за мех? Мексиканский тушкан? — поинтересовалась я у продавщицы. Она заученно округлила глаза.