Робинзоны космоса. Бегство Земли

Как это ни странно, но в момент, когда на кону стояла жизнь города, эта мысль меня успокоила. Я предпочел бы текнов-преступников текнам-иррационалистам.

– Исключительные обстоятельства, вроде тех, в которых мы находимся, Хорк, вполне могут изменить человека.

– Где ваши люди?

– За боковыми воротами. Они не замедлят вступить в игру, так как, полагаю, вскоре в этом возникнет необходимость. Карноль явно недооценил своих союзников!

Группа текнов, оборонявших ворота, в самом деле значительно уменьшилась, пусть они и обладали более мощным оружием. Да и было ли это оружие более мощным? Изолирующий спасиандр практически останавливает луч небольшого легкого фульгуратора, тогда как пуля этот же спасиандр пробивает насквозь. Это следовало бы помнить!

Открылись ворота «Б». С медлительностью, которая едва не вывела меня из себя, но в данном случае была необходима, полицейские выдвинули на огневую позицию супермощный фульгуратор. Сверкнул голубой луч, посланный справа налево. И как раз вовремя: один из фаталистов входил через боковые ворота «А» с брикетом взрывчатки. Он исчез в пурпурном пламени.

– Здесь проблема уже решена, – сказал Гелин. – У других ворот бой также складывается благоприятно для нас. Извините, но я должен вас покинуть, – похоже, нас тоже только что атаковали.

Экран вновь сделался белым. Один из моих полицейских окликнул меня:

– Властитель, из шахты вылезают люди…

Я выглянул из открытого окна. Под тусклым мерцанием звезд скользили человеческие силуэты. Внезапно они отчетливо стали видны в ослепительном свете прожектора. Противников было по меньшей мере полтора десятка: они бежали куда попало, укрывались за ледяными выступами, падали, снова поднимались, рвались к ангару. Мои люди открыли огонь, и несколько человек замерли навсегда. Лейтенант дернул меня, отодвигая от окна, в тот самый момент, когда разряд фульгуратора испепелил раму.

– Погасите прожектор! Прочешите лучами всю площадь!

Заработали два больших фульгуратора, и от испарившегося льда поднялись тучи пара. Было мало что видно, но площадь заливал на удивление яркий свет. Я, однако же, приказал выключить прожектор. Откуда тогда свет?

– Солнце! Его свет настиг нас!

Вверху, в небе, Солнце перестало быть обычной сверкающей звездой. На его месте пылало небесное светило, невыносимо яркое и становившееся ярче с каждой секундой. И если наш огонь преграждал противникам дорогу к ангару или шахте, то вражеский таким же образом отрезал нам путь к отступлению! Заигравшись в свою жалкую людскую войнушку, мы просто-напросто забыли о катаклизме.

Лед мерцал под лучами сверхновой! Я произвел в уме быстрый подсчет: еще несколько часов нам ничто не угрожало. Воздуха и пищевых концентратов должно было хватить дня на три, но температура быстро стала бы нестерпимой. Поверхность уже покрылась тонким слоем блестящего глянца, а во впадинах собирались лужицы жидкого воздуха.

В моем шлемофоне раздался голос:

– Кто у вас за командира?

Такой вопрос свидетельствовал о том, что врагу неизвестно о моем присутствии.

– Командую тут я, капитан Рексор, – проговорил я, присвоив имя знакомого мне офицера.

– С вами говорит Карноль, текн первого класса. Вы подчиняетесь Совету?

– Да.

– Тогда все это – недоразумение. Мы только что подавили восстание фаталистов, пытавшихся взорвать ворота. Почему вы стреляете по нам?

Выгадывая время, я ответил:

– Увидев вас выбегающими из ангаров, мы приняли вас за мятежников.

– Ладно. Забудем это. Если вы подчиняетесь Совету, бросьте оружие, и мы вернемся вместе.

– Зачем нам бросать оружие?

– Вы можете оказаться фаталистами. Я так не думаю, но не хочу подвергать себя лишнему риску.

– Мы – отряд регулярной полиции. Если кто и должен бросить оружие, так это вы!

– Как вы можете это доказать?

– Двое наших парней сейчас выйдут и покажут вам свои значки.

– Договорились.

Я подал знак двум бойцам, и те, выбравшись наружу через окно, бегом припустили к мятежникам. Спустя несколько секунд Карноль сказал:

– Хорошо. Значки мы увидели. Мы сложим оружие.

Значки могли носить лишь те, для кого они были специально изготовлены, – для всех прочих они могли оказаться смертельными. Секрет их изготовления был известен только Совету. К тому же Карноль – вероятно, поняв, что потерпел полный провал, – намеревался пойти единственно возможным путем: сыграть роль героя, отразившего штурм внешних ворот, и рассчитывать на то, что никто не знает о его предательстве.

Мои люди медленно шли обратно. Мятежники по одному поднимались во весь рост и отстегивали пояса с оружием. В этот момент в шлемофонах раздался хриплый голос Гелина, который произнес открытым текстом:

– Хорк, немедленно возвращайтесь. Восстание подавлено. Карноля мы еще не взяли, но за этим дело не станет.

– Стало быть, это вы, Хорк! – гневно вскричал Карноль. – И вам все известно! Что ж, если нам конец, вы останетесь здесь вместе с нами! Огонь!

Огненный дождь обрушился на дом, превратив одного из стоявших у окна полицейских в дымящуюся головешку. Возвращавшиеся к нам двое парней замертво упали наземь от выстрелов в спину.