Робинзоны космоса. Бегство Земли

Гелин уже отдавал приказания по своему микропередатчику. Тотчас же зал управления заполонили агенты полиции текнов и начали собирать оружие. Хани печально смотрел на нас.

– Хорк! Кельбик! Такого я от вас не ожидал! Восстать против Совета…

– Ничуть, властитель, – возразил ему Кельбик. – И Хорк здесь ни при чем. Его личный бунт, его отказ исполнять идиотские приказы только помогли нам, Гелину и мне.

Он быстро подошел к ошеломленному Гдану и сделал резкий жест, словно хотел вырвать ему глаза. Затем отвел руку, держа в ней нечто дряблое. Искаженное страхом лицо, смотревшее на нас, было уже лицом не Гдана, а совершенно незнакомого нам человека.

– Властители, представляю вам нашего заклятого врага, истинного врага, главаря фаталистов – во всяком случае, я так думаю – и вероятного убийцу настоящего Гдана! Пока Хорк героически сражался с заговорщиками наверху, я провел небольшое расследование. Я давно уже, еще со дня нападения на наши планеры, заподозрил, что прямо здесь, в Совете, скрывается предатель. Мысль о том, что настоящий текн может быть фаталистом, мне представлялась абсурдной. Стало быть, кто-то в Совете был не тем, кем хотел казаться. Но неопровержимое доказательство я получил лишь вчера. Пластическая маска этого самозванца, несмотря на все ее совершенство, имеет один недостаток, который я обнаружил по чистой случайности: она флуоресцирует в слабом ультрафиолетовом излучении. Вчера, примерно в тот момент, когда Хорк подлетал к Кильгуру, этот лже-Гдан явился ко мне в лабораторию, чтобы попытаться убедить меня в необходимости еще большего ускорения. У меня была включена ультрафиолетовая лампа, и его лицо случайно попало под ее излучение. С этой минуты я знал все. Я предупредил Гелина, и мы решили подождать. Целью этого субъекта было уничтожение Земли, ни больше ни меньше! У нас давно уже не было такой запутанной политической ситуации: в последние годы текны Карноля полагали, что это они управляют фаталистами, а на самом деле все было ровно наоборот!

– Но как так вышло, – прервал его Хани, – что он столько времени успешно выдавал себя за властителя?

Рооб, властитель психических наук, поднялся со своего места:

– Некоторые из наших тайн столь опасны, что мы стараемся не делиться ими даже с властителями. Вот уже несколько сотен лет у нас есть аппарат, который позволяет очистить человека от всех его знаний и перенести в сознание другого. Остальное – пластическая хирургия и прекрасная маска. Вы и сами знаете, что не все наши хирурги – текны. Но как фаталисты смогли разузнать о планах психоскопа?

– Самое занятное, – продолжил Кельбик, – то, что плодородию Земли ничто не угрожает, – во всяком случае, о полном разрушении почвы речь точно не идет. Загипнотизированные аргументами лже-Гдана, вы упустили в своих вычислениях вот что: прежде чем температура повысится до точки спекания глины, солнечное излучение сначала восстановит атмосферу, затем испарит огромные массы воды, которая, в свою очередь, образует защитный экран из пара и облаков. Вот исправленные расчеты. Можете перепроверить, если хотите!

Желающих не нашлось.

На сей раз восстание фаталистов затухло уже окончательно. Кадуль, главарь, действовавший под маской Гдана, был передан в руки психотехников, которые, воспользовавшись аппаратом, смогли предоставить Совету все необходимые имена. Казней было совсем немного. Мы уже устали от резни и убийств, и подавляющее большинство заговорщиков просто-напросто переправили на Луну, переделанную в большую тюрьму.

Как и предвидел Кельбик, плодородный слой нашей почвы в основном сохранился.

У Земли снова была атмосфера, сотрясаемая грозами невиданной силы. Ураганы тщетно пытались разорвать плотный свод клубящихся туч, которые бо́льшую часть времени скрывали от нас пылающую сверхновую. Мы потеряли некоторое количество воздуха и воды, потому что в верхних слоях атмосферы молекулы под влиянием высоких температур достигали скорости освобождения, однако и воду, и воздух можно было восстановить в будущем. На поверхности жара была удушающей, постоянно бушевали циклоны, и лишь редкие группы геологов и агрономов выходили из подземных городов, чтобы подсчитать наши потери. Больше всего мы пострадали в период оттаивания, когда целые пласты почвы, пропитанные влагой, сползали со склонов и скальные породы растрескивались на поверхности от резких перепадов температуры.

Из центральной обсерватории на Луне отчетливо была видна сверхновая, пылающее ядро огромной флуоресцирующей туманности, занимавшей едва ли не полнеба. Затем началась последняя стадия реакции: ядро утратило свою видимую яркость, потому что основное его излучение перешло в ультрафиолетовую часть спектра. Видимой осталась лишь газовая оболочка, похожая на рваную светящуюся вуаль.

Наконец-то мы смогли ощутить и удаление. Внешняя температура снова понизилась, влага выпала снегом, а затем воздух перешел в жидкое и, наконец, в твердое состояние. Медленно, очень медленно туманность померкла в невообразимой дали. И наступили Великие Сумерки.