Робинзоны космоса. Бегство Земли

Одна водородная бомба, отклоненная мощными парагравитационными полями, упала в ста двадцати километрах от Хури-Хольдэ и на несколько минут заразила атмосферу радиацией в этом районе. Далеко в космосе то и дело вспыхивали сверкающие эфемерные звездочки, говоря о гибели очередного звездолета, чаще всего вражеского. Со всех боевых эстакад, установленных Кириосом после того, как он связал свою судьбу с нашей, практически беспрерывно устремлялись ввысь баллистические ракеты. На семнадцатый день, потеряв четыре пятых своих кораблей, враг отступил. Наши потери составили десятую долю от первоначального числа космолетов. Нам удалось захватить лишь двадцать пленных, среди которых был один р’хнех’ер.

В эти дни я тоже не терял времени даром.

Продолжая координировать военные действия, я ежедневно по несколько часов проводил в лаборатории, где работал Кельбик со своей командой. Он собрал вокруг себя лучшие научные силы Земли – блестящих математиков, физиков, биологов и психологов. Они штурмовали проблему со всех сторон, упорно и ожесточенно. Рикс также был включен в команду как единственный источник достоверной информации о враге. Вскоре он начал оказывать и практическую помощь: обнаружилось, что он талантливый инженер. Никто не мог быстрее его собрать экспериментальный прибор. Он работал исступленно, напрягая все силы и волю, чтобы отомстить за вековое рабство своего народа.

Но я не мог постоянно следить за ходом работ из-за недостатка времени. К тому же с тех пор, как я взял в свои руки судьбы Солодины и Земли, у меня не было возможности заниматься настоящими исследованиями, и я чувствовал, что отстал не только от Кельбика или Хокту, но даже от двух-трех молодых физиков. Поэтому я немало удивился, когда на двадцать пятый день Кельбик спокойно объявил мне по видеофону:

– Готово, Хорк. Полагаю, проблема решена, во всяком случае на лабораторной стадии. К тому же она оказалась простой, нужно было только подумать. Разобщенность наук – это просто идиотизм какой-то! У Телиля давно уже имелись на руках все данные, а у нас – математический аппарат, правда разработанный совсем для других целей. Достаточно было подвести к психическому потоку уравнения Хорка – да-да, твои собственные! – естественно чуть скорректировав их, затем применить к результатам мой анализ, и мы получили хуртенианское уравнение, которое допускает два решения, позитивное и негативное. Негативное решение дает нам ключ. Я потом все объясню…

– И кто же смекнул, что к чему? Ты?

– Нет, не я. И даже не Хокту – он рвет и мечет! Тилькен. Хотя мы тоже были близки к решению. Как тебе известно, Тилькен обожает фантастические романы. В одной из прочитанных им книг главный герой создает невероятный аппарат, используя негативное решение задачи, выданное мезоническим калькулятором, – нужно будет наградить автора, он живет на Илиире. Короче говоря, после прочтения книги Тилькена осенило.

– В принципе, не так уж и важно, кто из вас до этого додумался. Ждите, скоро буду.

Аппарат, установленный на небольшом столе в центре лаборатории, представлял собой невообразимое переплетение проводов с гроздьями ламп и блоков, над которым возвышалось нечто вроде прожектора. Вокруг гомонила толпа крайне возбужденных молодых текнов.

– Особо не присматривайся к этому монстру, – предупредил Кельбик. – Все это состряпано кое-как, на скорую руку, как минимум половина деталей вообще не нужна, но он работает.

– И каков результат?

– Немедленное укрепление – или, если угодно, пробуждение – памяти, аналогичное тому, которое производит психоскоп, с той лишь разницей, что шлем не нужен. Хочешь попробовать? Помнишь, что ты сказал мне, когда мы встретились в первый раз? Можешь вспомнить?

– Конечно нет! Я даже не помню, когда и где мы встретились!

– Встань вон там. Сейчас я запущу прожектор. Ну вот… А! Черт бы его побрал!

Один из предохранителей вылетел с сухим треском.

– Ну разумеется! Все работает замечательно, а как захочешь продемонстрировать… Но что с тобой?

В одно мгновение передо мной, словно молния, пронеслась вся моя жизнь, в том числе и те эпизоды, которые я предпочел бы забыть навсегда. Я сказал об этом Кельбику. Он замер от удивления, а потом пустился в пляс:

– Все лучше и лучше! Никогда бы не подумал! Это устраняет последние трудности. Я полагал, что нам придется длительное время подвергать Тельбир мнемоническому излучению и потом сбрасывать на парашютах подготовленных нами пленных, чтобы они упрашивали остальных поднапрячь память, но теперь в этом нет нужды! Ты принял короткий импульс большой мощности в момент разрыва цепи. Это можно усовершенствовать, сделав излучение прерывистым, импульсным. И тогда, я думаю, р’хнех’ерам за эту четверть часа, если это вообще продлится четверть часа, мало не покажется! Естественно, такое озарение не может длиться долго, но если многие воспоминания и стираются, самые важные остаются.

– Главное – это узнать, хватит ли мощности данного излучения, чтобы преодолеть силу внушения р’хнех’еров.